Под клиньевой юбкой | Yoonmin

19. Предложение себя.

Юнги тщательно высушивает голову бежевым полотенцем, которое слишком приторно пахнет средством для стирки. Он постоянно перебарщивает и льёт слишком много, когда заряжает стиральную машину. Эту обязанность на себя уже давно перетянула Юнджи, да и, ко всему прочему, Юнги раньше пользовался порошком. Пока младшая, нахмурив свои ровные тёмные бровки и сморщив бледный нос, не заявила, что «надо что-то менять в этой жизни, оппа». Казалось бы, это всего лишь стирка, но бельё и правда начало пахнуть приятнее, потому что Юнджи наливала нужное количество средства и периодически меняла запахи, подолгу разгуливая между полок в отделе бытовой химии.

Мин, повесив полотенце сушиться, взъерошил волосы и вышел в убранную после минувшего погрома прихожую. Этот вечер однозначно слишком долго тянется. Но Юнги не расстраивается, потому что в его комнате лежит спящий мешок с костями, который может послужить хорошей развлекательной программой на некоторое время. Да ещё и пиццу ему всё-таки доставили, извинившись за задержку и сделав скидку в размере восьмидесяти процентов от стоимости. Хосок и Намджун не имели ничего против «четырёх сыров», потому что любят эту пиццу так же, как Юнги.

Брюнет осторожно выудил из коробки треугольный кусочек, за которым ниточками потянулся ещё тёплый сыр, и надкусил кончик, шлёпая босыми ногами по холодному линолеуму в свою комнату. Коробка с пиццей плюхается на комод, а Мин, пережёвывая и едва не мыча от удовольствия, так же плюхается на противоположную от Пака сторону.

Голова Чимина покоится на подушке, а сам парень расслабленно сопит, но когда под худощавым телом Мина кровать немного поскрипывает, ресницы и веки парня начинают шевелиться. Обманщик.

— Хватит притворяться, — жуя, произносит Юнги и подбирает под себя ноги, стирая большим пальцем сыр с уголка рта.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что я знал о подвохе в твоём предложении выпить, — лёжа всё ещё с закрытыми глазами, Чимин пытается пошевелить руками и вздыхает. Он пытается указать Юнги на никчёмность его действий?

А Юнги же налюбоваться не может представленной его взору картиной. Пак, руки которого прикованы наручниками к изголовью кровати. Пак, который ничего не может сделать, какими бы мозгами он ни обладал. Пак, который на время, но всё же в полном миновом распоряжении. Неплохо Юнги поработал, а? Он похож на творца, который любуется своим поистине прекрасным произведением искусства. Пак, наверное, и есть произведение, если брать в расчёт его лицо и тело.