Быть Северусом Снейпом

Глава 32. Сумасшедший день

Утром я всё еще не мог отойти от вчерашнего разговора с Минервой. За все прошедшие годы мне ни разу даже в голову не пришло, что у Поттера могли остаться воспоминания о ночи, когда убили его родителей.

С ужина аппетит так и не вернулся, и я едва удостоил накрытый стол взглядом. Вместо этого глаза то и дело невольно устремлялись к Поттеру, сидящему за гриффиндорским столом в окружении друзей.

Я всё меньше понимал этого ребенка. Когда я увидел его впервые, почувствовал лишь отвращение — он казался мне полным воплощением своего отца, таким же недалеким, беззаботным и высокомерным. Многие последующие события только убедили меня в этом, принеся с собой чувство горечи. Кроме глаз, ничто в нём не напоминало о Лили — ни внешность, ни тем более характер... но позже я стал замечать что-то еще.

Мальчик легко мог приспосабливаться и подстраиваться под окружающих людей — просто чаще всего он предпочитал этого не делать. Я видел, как радостно он может разговаривать с Уизли в одну минуту, а в следующую, стоит тому отвернуться, мгновенно перемениться. Иногда мне становилось не по себе от странной мрачности и тревоги на его лице. Но потом он приходил на мой урок и снова превращался в непослушного, наглого, невнимательного мальчишку, выводящего меня из себя своей заносчивостью и избалованностью. Я хотел убедить себя, что преувеличиваю — у Поттера элементарно не хватило бы мозгов, чтобы так искусно притворяться большую часть времени.

Но чем дольше я за ним наблюдал, тем отчетливее замечал противоречия. Когда школа отворачивалась от Поттера, он замыкался в себе и ходил с низко опущенной головой, избегал людные места и подолгу проводил время в одиночестве. Я не раз ловил его в отдаленных уголках замка, отрешенного и подавленного. Тогда как привыкший к славе и всеобщему восхищению ребенок наверняка постарался бы сделать всё, чтобы поскорее снова оказаться в центре внимания.

Похоже, за видом веселого гриффиндорца скрывался кто-то другой — какая-то более взрослая, мрачная, угнетенная личность. Оставалось недоумевать, как тринадцатилетний ребенок мог научиться так умело прятаться за жизнерадостной маской.

Сейчас я знал, что у него могли остаться воспоминания о самой страшной ночи его жизни. Что он видел и слышал при взгляде на дементора? Что чувствовал? О чём думал? В сознании мелькнула мысль воспользоваться легилименцией, но я тут же отогнал ее прочь. Я не был уверен, что готов узнать ответы на свои вопросы: увидеть то, что, возможно, видит Поттер. Мне хватало собственных кошмаров.

Вот и сейчас, войдя в Большой зал, мальчик казался тихим и грустным. Насмешки слизеринцев заставили его помрачнеть еще больше и молча уставиться в свою тарелку. Но, уже спустя минуту он оживленно поглощал завтрак и переговаривался с Грейнджер и Уизли, словно начисто позабыв о только что испытываемом дискомфорте.

Возможно, раньше я бы купился и убедился во мнении, что мальчишка такой же глупый, как его отец, и просто не может чувствовать вещи достаточно глубоко. Теперь... я был практически уверен, что это всего лишь игра. Так какой Поттер был настоящим? И, если он действительно не такой, каким кажется, то не Темный ли Лорд виноват в этом? Может, какая-то его часть действительно живет в Поттере? Но если да, то какая? Опасна ли она и что может принести в дальнейшем?

Вопросов было гораздо больше, чем ответов. Тяжело вздохнув, я с отвращением оглядел стоящие рядом блюда и насыпал себе немного картофеля. Аппетит так и не появился, но на пустой желудок выдержать день, полный непослушных учеников, будет невозможно.




* * *

— Это просто немыслимо! — Громкие слова Макгонагалл заставили всех преподавателей в учительской оторваться от своих дел и с удивлением посмотреть на нее.

— Что-то случилось? — обеспокоено поинтересовалась Спраут.

— Как и всегда после первого урока предсказаний у третьего курса, — почти трясясь от негодования, Минерва бросила кипу пергаментов на стол и села в кресло. — Я давно говорила Альбусу, что Сивилла не делает чести школе, а только портит нашу репутацию. Все педагоги Хогвартса — высококлассные профессионалы, люди с богатым преподавательским опытом, проверенные временем и уважаемые учениками, а она... Как вообще можно сообщать детям о том, что они погибнут?! Эта женщина не отдает отчет своим поступкам! Ей делали замечания сотни раз, но нет, она упорно продолжает предсказывать смерть! И кому! Гарри Поттеру, который и без ее глупостей уже достаточно натерпелся!

— Она предсказала, что Поттер умрет? — Я резко поднял голову. Макгонагалл неодобрительно поджала губы.

— Вы ведь знаете, Северус, что она всем это предсказывает. Она совершенно ничего не смыслит в преподавании. Более того — постоянно выдумывает глупости! Из Хагрида предсказатель лучше, чем из нее!

Несколько учителей хмыкнули и согласно кивнули. Я же нахмурился и невидяще уставился на лежащую передо мной работу.

Трелони никогда не заслуживала доверия, и ее причуды порядком выводили из себя. Но, с другой стороны, я как никто другой знал, что когда-то она сделала по крайней мере одно настоящее предсказание. Предсказание, которое будет преследовать меня до конца жизни.

Вздрогнув, я решительно отогнал от себя плохие предчувствия и попытался сконцентрироваться на работе. Синистра, сидящая рядом со мной, назидательно проговорила:

— В какой-то степени ее предсказания верны. Мы все умрем когда-то, и ничего удивительного в этом нет.

— Да, но зачем говорить об этом детям?! — возразила Макгонагалл.

— Может, она таким образом хочет подготовить их ко взрослой жизни?

— Конечно, — Минерва фыркнула. — Эта особа сама ничего не знает о том, каково это — быть взрослой. Только и может рассказывать страшилки и пугать учеников.

— Кстати, насчет учеников... — оживилась Спраут. — Северус, ваш новый мальчик, Алекс Манцер. Мне еще не приходилось видеть настолько плохо воспитанных магглорожденных, а это, поверьте мне, о многом говорит!

— Манцер? — переспросил я. Стало быть, мое первое впечатление о нём было верным. Он еще доставит всем неприятностей. — И что же он сделал?

— Испортил свой же набор трав!

— О, да, — насмешливо отозвался я, — действительно страшное преступление. Первокурсник, не сумевший с первого раза верно посадить растение с помощью магии? Подумать только.

Спраут послала мне раздраженный взгляд.

— На вступительном занятии я всегда объясняю только вводные сведения о растениях. Учиться сажать их они будут на втором уроке. На первом всё, что от них требовалось, — отобрать стоящие экземпляры и привести в порядок те, что были повреждены. Для этого достаточно применить простейшее заклинание, и я продемонстрировала его трижды. Трижды! Не бывало такого, чтобы дети не могли справиться! В этот раз тоже никто не попросил помощи, но когда я начала проверять растения, угадайте, что этот мальчик вытворил! Вместо того, чтобы срастить разорванные листья, он склеил их жвачкой! Когда я попросила его исправить это безобразие и использовать заклинание, он отказался. Просто скрестил руки и сказал: «Нет!» И даже не посмотрел на меня! Я говорю, что сниму баллы и выгоню его с занятия, а он, представьте, пожимает плечами! Конечно, мне пришлось отлучить его от урока, я сказала, чтобы он ждал звонка у теплицы, но он и здесь меня ослушался. Когда я вышла, его нигде не было. Чудовищное воспитание! И какое варварское отношение к растениям!

— Манцер, да? — Минерва удивленно взглянула на Помону. — Странно, потому что я встретила Хагрида — он рассказал, как этот мальчик сам пришел к нему на перемене и попросил показать каких-то животных. Когда Хагрид ответил, что ему стоит дождаться урока, потому что поблизости нет никого подходящего для первогодки, он всё равно остался и до конца перемены играл с этой огромной псиной — Клык его зовут, кажется. В целом, мальчик произвел на Хагрида приятное впечатление.

— На Хагрида приятное впечатление произведет каждый, тем более тот, кто похвалит его зверей! — возразила Синистра. Спраут кивнула.

— Чувствую, намучаемся мы с этим ребенком. Хорошо, что мои первокурсники довольно спокойные и послушные в этом году — с ними одно удовольствие работать.

— Спокойные, послушные... и абсолютно заурядные, — скучающе протянул я. — Более посредственных результатов в зельеварении у студентов первого курса мне еще видеть не доводилось. Даже если учесть, что они хаффлпаффцы.

Помона оскорблено поджала губы.

— Вас послушать, Северус, так у вас все ученики глупые и лишенные способностей, — вступилась Макгонагалл. — Не кажется ли вам, что в этом случае всё дело в преподавателе?

— Нет, не кажется, — я мрачно взглянул на нее. — Отметки на экзаменах по моему предмету всегда значительно выше, чем по остальным. Я знаю, как держать класс под контролем и действительно учить их чему-то.

— Но вы должны согласиться, что ваша система преподавания у многих вызывает критику, — возразила воспрявшая духом Спраут.

— Да, — я криво усмехнулся, — зато все эти критики дружно поддерживают ненормальное желание Грейнджер быть лучше других и взять себе в три раза больше уроков, чем нужно. И, самое главное, искренне считают, будто эта афера останется никем не замеченной. Уже сегодня за завтраком я наблюдал, как Поттер и Уизли читали ее расписание и явно расспрашивали, как она собирается успеть присутствовать на нескольких уроках сразу.