Олеандр

Исповедь

Очнувшись, я лежала на мокром полу. Моё тело окутывал холод и чувство мерзкой сырости. Было темно, и я не могла разобрать, где нахожусь. Болела голова и мутило, вдобавок мучила жажда.
— Рин, зачем ты пришла? Он ведь этого и добивался! — Из темноты послышался хриплый голос папы, полный боли и отчаяния.
— Папа, что происходит? Где мы? — Я попыталась встать, но тут же повалилась на пол. Ноги были как будто из ваты и не хотели меня слушаться.
— Прости меня.
Тут дверь отворилась, и на пороге появился он — Ёсида Широ. На этот раз он был без капюшона. Держался вполне миролюбиво. В лице и осанке — ничего угрожающего. Правда, кожа была очень бледной, глаза достаточно необычного цвета. Обманчивая заурядность, усыпляющая бдительность. Правда на правой щеке можно было заметить шрам.
От резкого света у меня заболели глаза, но всё же мне удалось разглядеть комнату. Она была точь-в-точь как в моём кошмаре: занавешенные окна, облезлые стены, стол с хирургическими принадлежностями.
— Привет, Рин! Ну и скорость! Ты молодец! Я надеюсь, ты не притащила за собой хвост? — От его голоса волосы стали дыбом.
— Я одна, — тихо сказала я.
— Замечательно. Думаю, ты не будешь против, если мы с тобой немного развлечёмся, да? Как твои ноги? Яд уже начал действовать? — Сложив руки на груди, Широ подошёл ко мне и нагнулся.
— Какой яд?
— Парализующий, — хихикнул тот, а потом взял меня на руки.
— Отпусти её, ублюдок! — С ненавистью отозвался отец.
— Казуя Сато, неужели ты думаешь, что я забыл? Ты будешь страдать так же, как и я.
С этими словами Ёсида, вместе со мной на руках, скрылся за массивной дверью.
Он нёс меня по узкому коридору.
— Ты говорил, что если я приду, папа будет жить! — Прохрипела я.
— Милая, так и будет, но есть одно маленькое «но»… — Он опять залился смехом.
— Какое?
— Его жизнь потеряет смысл. Он останется один и будет мучиться до конца своих дней.
— Зачем ты это делаешь? Это ведь ты убил мою маму? Что мы тебе сделали? — Я не могла кричать, а издавала что-то наподобие жалобного писка.
— Ну что ж, ты храбрая, если не бросила своего папашу, который за последние два года превратил твою жизнь в ад. Ты заслужила узнать правду. Считай это маленькой исповедью.
Он зашёл в комнату, очень похожую на предыдущую, правда, эта была в несколько раз больше. Ёсида посадил меня на железный стул и привязал руки и ноги кожаными ремешками. Кажется, что мой ночной кошмар стал явью.
— Ты ведь не против, если я завяжу тебе глаза, да? — Он подошёл ко мне с чёрной лентой в руках.
— Зачем?
— Хм, — задумавшись, Ёсида повязал её на лицо, и я погрузилась во мрак, — не люблю смотреть в глаза своим жертвам.
— Жертва? Зачем? — Мой голос дрожал.
Затем послышался звон каких-то предметов, и в нос ударил резкий запах неизвестного мне вещества.
Я почувствовала, как что-то острое (по всей видимости, нож) впивается в мою правую руку. Жгучая боль пронзила тело. Я слышала, как тяжёлые капли крови падали на пол. Как только боль прекратилась, стало ещё хуже — всё тело парализовали адские судороги, я не могла дышать.
— Ахахаха, нравится? Я сам это придумал! — Дьявольский смех раздался у меня над ухом, — На кончике ножа есть яд, но он нобычный и…
— Зачем? — Я сорвалась на крик, а Широ громко вздохнул.
— Рин, как много ты знаешь о прошлом своего папаши?
В безудержном потоке мыслей я уловила одну о том, что ничего не знаю о прошлом отца.
— Ну, тогда я сам тебе раскажу. — Моё тело опять сковала боль. — Всё началось в средней школе, когда я впервые увидел Элизабет. Ах, она была прекрасна, как весенний цветок! Как сейчас помню её золотистые локоны, нежно-голубые глаза и этот манящий запах кожи! — Ёсида сделал глубокий вдох, — Она была единственным человеком, которой со мной разговаривал. Так чиста и невинна! Я пригласил её на мой День Рождения, и знаешь что?.. Она подарила мне щенка. После этого, я влюбился в неё раз и навсегда, хоть и детской любовью, но это было самое искреннее чувство, на которое я был способен.
Я услышала как он опустил нож в какой-то стеклянный предмет, видимо, смачивая его в растворе. Через несколько секунд на моём теле появлялось всё больше новых порезов: между рёбер, на груди, шее, руках. Он были намного глубже предыдущих. Меня сковывала с новой силой адская боль, не давая возможности полноценно дышать. Я хотела кричать, но горло пронзали судороги и я жалобна хрипела.
Время замедлилось, и пытки превратились в непрерывный круг мучений.
Мне казалось, что это никогда не закончиться. Боль можно было сравнить с роем ос, впивающихся  в каждый миллиметр моего тела, начиная от кончиков пальцев и заканчивая кожей на голове. Затем насекомые будто проникали в плоть и разрывали меня изнутри.
Спустя, казалось бы, вечность, боль утихла.
Толстая лента на глазах прилипла к лицу, промокнув от слёз.
Я слышала шаги Ёсида Широ, и в голове возникал лишь один вопрос: «За что?».
Из этого «транса» меня вывел его шепот. Я ощутила, как он присел напротив меня и проговорил прямо в лицо:
— Как же ты прекрасна. Я так долго этого ждал. Знаешь, я каждую ночь представлял, как это будет проходить… Ты даже пахнешь как она.
Он приблизился к моей шее и начал жадно вдыхать запах кожи. Я чувствовала его тёплое дыхание и от отвращения меня начало мутить. Казалось, что в лицо дышит сама смерть.
Затем он прикоснулся холодными широкими ладонями к моим щеках.
— Я правда любил её, Рин. Я знал, что это ты украла те записки со стола. Я такую в школьные годы Элизабет в шкафчик положил. Ахахаха. И знаешь, что он сделал? Знаешь?— Широ одним касанием поднял мою опущенную голову за подбородок. Ещё больше приблизившись ко мне, сказал:
— Он запер меня в моём же шкафчике,. Я просидел там целую ночь… Ночь, понимаешь?! И никто меня не искал. НИКТО! Матери было плевать, где я и что со мной. Но, благо, уборщица услышала мой плач и выпустила.
Я что-то неразборчиво простонала.
— Хэй, хэй! Ч-ч-ч, я ещё не закончил, — увидев, что мои губы задрожали, он вытер большим пальцем слезу с щеки. — Я пришёл домой. Единственной моей отрадой была Элли — щенок, которого подарила Элизабет. Элли －  единственное существо, которое любило меня. И знаешь, что? — Его голос дрогнул, а дыхание стало прерывистым, — Во дворе я увидел Элли подвешенной за задние лапы. На ней степлером была прикреплена записка:
«С прошедшим, психопат!» — Ёсида выдержал паузу, видимо, сдерживая слёзы. — Казуя убил мою собаку! Убил… За что?! Он лишил меня всего самого дорого в жизни! И знаешь, с того момента я поклялся, что превращу его жизнь в ад — заберу всё, что дорого его сердцу. Поэтому я убил твою мамочку, хоть  было сложно. И тебя ждёт такая же участь… — Он наклонился вплотную к моему уху. — За что? Просто так… Ха-ха. А теперь потерпи, Рин. Будет очень больно.
Он приложил к моему рту какую-то ткань, и я снова погрузилась в забытые.

***

Ужасный холод сковал моё тело и разум…
«Что это?» — подумала я. — «Цветами пахнет. Может… Может, это был ночной кошмар и сейчас меня снова обнимет Итачи?».
— Риин…
— «Меня кто-то зовёт? Итачи?»
— Рин, просыпайся! Всё готово.