Влад проснулся достаточно рано, ещё до восхода солнца. Паша ещё спал. Влад тихонько поцеловал его в лоб, наспех натянул джинсы и, ёжась от холода, вышел на улицу. В лицо ему сразу ударил воздух, полный дурманящих лесных ароматов. Хотя кругом была непролазная чаща, красота здешних мест поражала. Где-то вдалеке неуверенно зазвенела маленькая птичка, и сразу же первый луч солнца залил полянку ярким светом, заставляя переливаться капельки росы в траве.
Откуда-то со стороны до Влада донёсся запах табака, заставляя его понять, что не он один не спит в столь ранний час. На крылечке стоял Глеб, щуря на солнце свои хитрые зелёные глаза и то и дело выпуская изо рта колечки дыма. Солнечные лучи мягко облегали его красивое стройное тело, а кожа блондина казалась светящейся изнутри.
– Не спится? – полюбопытствовал он, и Влад апатично кивнул. Не очень-то ему хотелось портить настроение конструктивными диалогами с Глебом Голубиным.
– Мне тоже, – сказал Глеб, выгибая спину, – плохо сплю последнее время. По-моему, я несколько заработался.
– Всё та же работа? – неожиданно для самого себя поинтересовался Влад.
– Какая? – Голубин сделал невинную мордочку, однако по его глазам Влад понял, что тот ведёт с ним игру. – Разве мы с тобой встречались раньше?
– Кемерово, Глеб Голубин, – сказал Влад, – квартира твоего должника, которого пристрелил один очень наглый мальчишка. Ты помнишь.
Он решил играть в открытую. Зная Голубина, для него такая игра довольно сложна. Постоянно путается, а Владу всегда доставлял несказанное удовольствие вид недоумевающего Глеба.
– Такое забудешь. Давно не виделись, Влад.
– Да, давненько. Сколько прошло? Год? Полтора?
– И ты даже не обнял меня при встрече.
– Я ждал инициативы от тебя.
– Этот темноволосый тип по имени Паша – твой очередной ёбырь?
– Он мой парень, Глеб, не говори так. А ты по-прежнему трахаешься со Шнуром?
– И не только с ним.
– Признаться, другого я и не ожидал.
На какое-то время оба замолчали, рассматривая друг друга. Влад про себя отметил, что Голубин сильно похорошел и выглядит очень свежо. Глеб наконец прервал повисшее молчание:
