Мёртвый лес

26

Огромный джип "Хаммер" цвета "королевский синий" на бешеной скорости мчался по шоссе № 62. Было очевидно, что внедорожник совсем недавно вымыли, блики утреннего солнца весело играли на безупречной глянцевой поверхности автомобиля. Агрессивно выставленные вперед дуги безопасности, напоминавшие рога разъяренного буйвола, сверкали хромом, как жидкая ртуть. Внутри джипа сидели трое: двое спереди, один сзади. – Федя, сбавь скорость, – сказал сидящий рядом с водителем человек. Это был не кто иной, как Шмель собственной персоной.
– Боишься? – ухмыльнулся уголком рта Федя, резко крутанул руль, объезжая большую выбоину в асфальте, и уверенным движением руки вернул джип на прежнюю полосу. – Нет, Федя, я не боюсь, просто в следующий раз, если к нам прицепятся менты, ты будешь расплачиваться из своего кармана. Федя, угрюмый лохматый парень, нахмурился, словно перед ним возник замысловатый ребус, от решения которого зависела его жизнь. Не найдя, что и возразить, он решил промолчать и послушно снизить скорость. Шмель блаженно улыбнулся и закурил. Он задумчиво разглядывал пейзаж, проносящийся за окном однообразной серой лентой. Со стороны могло показаться, что мужчина наслаждается покоем и своей сигарой. На самом деле Шмель просто думал. Вот уже почти три часа они колесили по окрестностям, но никаких следов красного "БМВ", на котором сутки назад должны были приехать Макс и Ваня, не наблюдалось. "БМВ" как сквозь землю провалился, и, что самое паршивое, провалился вместе с бабками Шнура. Шмель пока не собирался выходить на контакт со Шнуровым, благо время еще было. К тому же, Шмель прекрасно знал своего босса и давно заметил за ним, что Шнур имеет одну весьма скверную привычку – не приемлет плохих новостей ни под каким соусом. По дороге машину остановили патрульные. Они довольно долго выясняли, за каким хером Шмель и Ко припёрлись в их городок, но в конце концов отпустили с миром. Немного позже по радио передали сообщение о каких-то убийствах, которые произошли в окрестностях на день раньше, и тогда Шмелю всё стало более-менее понятно, почему их остановили. Он взял с собой Федю и Фиму (он же Ефим), наиболее проверенных людей Шнура. Итак, все в команде были профессиональными стрелками и отлично владели приемами рукопашного боя. К тому же, им не в новинку было устраивать охоту на людей, даже на собственных бывших напарников. Шмель напряжённо думал. Да куда вообще могли заехать эти кретины?! Развернув карту, он в сотый раз взялся ее изучать. Фима откупорил банку кваса и, не давая выплеснуться пене, жадно приник к ней губами. – Шмель, ты что-то совсем скис. Или твой регулятор хорошего настроения временно вышел из строя? – Ефим вытер рот кистью руки и хищно улыбнулся, обнажая крепкие зубы. – Пей свой квас, Фима, – сухо порекомендовал Шмель, продолжая внимательно изучать карту. Так, если они доедут до этой развилки и свернут сюда… – Спасибо за совет, к тому же я все равно его пью, – сказал Фима, – С кстати, супер, не то что кока-кола… – Да? – Шмель оторвал взгляд от карты. – Ты прямо поражаешь меня мудростью своих изречений. – Лучше отвлекись и отгадай загадку, – Фима снова сделал большой глоток, больше чем наполовину опустошив банку. – Опять про задницу? – осведомился Федя. – Не совсем. Скажите мне, парни, почему у мужчин мёрзнут ноги, а у женщин нет? Федя фыркнул. – Ну, и почему? – спросил он, вдоволь насмеявшись. – И с чего ты вообще уверен, что это именно так? Шмель тем временем исследовал взглядом заповедный лес. Вот развилка, одна из дорог ведет в Гриднев, вторая в Разумово. Прекрасно, Ваня ведь сказал Шнуру, что застрял где-то в лесу, в пяти километрах западнее Гриднева. В лесу… Возможно, это совсем рядом. – …неважно, чего ты прицепился к толщине ног и грёбанным волосам? Важно лишь, что у телок ноги мёрзнут меньше, чем у мужиков, – вещал в то время Фима. Парень легко смял пустую банку из-под кваса, словно она была газетной бумажкой, и вышвырнул ее в окно. – Ну, так как? – Не знаю, – пробурчал Федя, который, будучи не в силах отгадать, уже начал терять интерес к разговору, – ладно, сдаюсь. – Потому что у мужчин теплоизоляция хуевая, а у женщин пиздатая, – торжественно, словно его избрали президентом, провозгласил Фима. Федя хмыкнул, глядя на дорогу: – Ну и что? – В смысле? – Фима недоуменно воззрился на него, доставая из нагрудного кармана пачку "Лаки-Страйк". – В смысле, что дальше? – не отставал от него Федя. – Ты сам это выдумал или что? – Что ты имеешь в виду? – Фима сощурился, выпуская из носа струйки дыма. – Какой смысл в этой загадке? Все в этой жизни имеет какое-то значение, правда же, Шмель? Не отрываясь от карты, Шмель пожал плечами. Он уже принял одно решение, которое казалось вполне правильным. – Федя, ты что, совсем идиот? – серьезно спросил Фима, глядя на друга так, будто у него беды с башкой. – Как ты меня назвал? – Федя обернулся, и джип сразу повело в сторону. – Эй, осторожнее, ебанат! – заорал разозлившийся Шмель. – Какого хуя, Федя?! Немедленно разворачивайся! Федя без лишних слов развернул автомобиль. – Ебануться, сначала задает какие-то тупые загадки, а потом я же идиот, – проворчал он. – Федя, тысяча извинений, – с деланым подобострастием сказал Фима, нехорошо щурясь, – давай забудем обиды и скрепим нашу дружбу холодными баночками кваса. С этими словами он вытащил из упаковки еще одну банку напитка. Долго длилось гнетущее молчание. Когда джип проехал развилку, Шмель снова приказал снизить скорость, и джип еле ехал по лесной дороге. – Ты что-то задумал, Шмель? – недовольным тоном поинтересовался Федя. Ему уже крайне надоела эта бессмысленная, как он думал, поездка. Шмель ничего не ответил, всматриваясь в заросли леса. Интуиция подсказывала ему, что они почти у цели.