Вот у нас старый добрый мир волшебного меча и прогрессивной магии.
Храбрые Принцы, поцелуем разрушающие вековые проклятия. Мудрые Маги, дающие советы этим самым Принцам. И Прекрасные Принцессы, ради которых совершают подвиги.
Если бы эта книга был...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Глава, в которой на сцену наконец-то выходит главный злодей. Но так как там почти не появляются главные герои, то великого противостояния добра и зла не случается. Зато можно узнать, как серпенские мужчины заводят себе детей от других мужчин.
Бьётся волна о скалистый берег, вгрызается море в её чёрную глянцевую плоть, порывается откусить себе кусок побольше. По-всякому пробует море подступиться к неприступной тверди.
Срывает весенний ветер с гребней волн лёгкие шапки пены и бросает их об камень — тщетно. Льнёт к скале невесомая водяная пыль летнего зноя — без толку. Яростными бурями ластится пучина о равнодушный камень — безразличие в ответ.
Трудится море.
Нет ни конца ни края его бесконечной работе.
Стоит равнодушная скала, не обращает внимания на заигрывания моря.
Но изредка один-два камешка тонкими слюдяными пластинками отрываются от тела матери-скалы и падают в бездонный водоворот.
Долго грызёт море берег.
Тысячелетиями.
Тысячелетиями бьются волны Аль-Мухит об эфирные границы этого мира. Откусывают по кусочку от пределов, что запирают нашу вселенную. Капля за каплей просачивается горький Океан через порог, за который раньше ему не было хода.
Крепко стоит граница мира. Равнодушная и монолитная. Не пускает ядовитую влагу голодной волной разорять всё сущее. Пока что.
Но в трещинах и сколах этот рубеж, осыпается в ледяную бездну вод драгоценный хрусталь, ведь тысячелетиями точил Океан берег мира смертных.
Смотрит лавандовая бездна небес на далёкий сумеречный горизонт, облизывается. Тысячелетиями ждёт, когда сможет прикоснуться к недостижимому. Улыбается колючими звёздами.
