С нуля (Дазай х ОЖП)

15

— Хорошая работа, Акутагава-кун.

Дазай слабо улыбается, пряча руки за спину. От солнца слезятся глаза, но Осаму всё ещё хорошо может видеть своего ученика. Он чувствует напряжение каждой клеточкой тела, как будто температура воздуха резко упала до нуля, а ветер изменил направление. Эти слова долго оставались невыговоренными, и теперь все точки были расставлены.

Слишком много времени прошло. Слишком много всего случилось. Дазай больше просто не мог смотреть на него как на озлобленного пса Портовой Мафии. Нет, только не сейчас. Сейчас он был лишь младшим братом Мики Томиты, которая даже не догадывалась о том, что у неё всё ещё остались родные люди в этом мире. Было противно понимать, что мнение о Рюноске изменилось по такой глупой, но важной причине. Осаму чувствовал себя ужасным лицемером. Ужасно виноватым лицемером. Ведь как он мог продолжать делать гадости человеку, который был семьей для Томиты? Как он мог игнорировать его после всего, что узнал?

Дазай ничего не мог сделать для неё больше. Лишь позаботиться о том, что ей дорого. Он был уверен, что если бы девушка узнала о том, что Акутагава приходился ей братом, она бы приняла и его, и Гин.

И что будет, если Томита умрёт?

Лицо Рюноске не выражало ничего, кроме неприязни. Он нахмурился, крепко сжав губы, как будто услышал нечто унижающе неприятное. Поимка Пушкина стоила и ему, и тигру огромных трудов, но казалось, Акутагава не был рад долгожданной похвале от наставника. Поравнявшись, владелец Расёмона остановился бок о бок с ним, не поворачивая головы и даже не взглянув, а потом неожиданно тихо заговорил. Порывы холодного ветра колыхали подолы его длинного чёрного пальто.

— Моя старшая сестра умерла из-за Вас, — его руки дрогнули, и он поспешил спрятать их в карманы. — Больше не о чем говорить.

Слова вырвались изо рта, словно плевок, и парень, опустив голову, двинулся с места вперёд.

— Она не умерла, — вдруг поправил его Дазай, больше убеждая в этом самого себя.

Акутагава не обернулся. Несколько секунд он думал, а потом тоном, скрывающим злость, ответил.

— Это только вопрос времени.

Словно пощёчина. Дазай почти физически мог чувствовать боль, которую причинила ему невидимая рука. Он снова ошибся? Снова провалился? Томита ведь не умрёт? Она не может умереть! И в тот момент Осаму понял, что его ученик отвернулся от него. Тот, который больше всех был предан. Люди всегда отворачиваются от него. И Ацуши, и ребята из Агенства тоже отвернутся, когда придёт время.