Кто сверху?

Глава 3

Flashback

— Что-что ты сделала? — то, что Йеджи откровенно тупила, начинало меня изрядно раздражать.

Повторять историю, которая и так смущала, я не собиралась, поэтому гневно покосилась на подругу. Утро вторника не предвещало ничего хорошего с самого его начала: я свалилась с кровати, разбила вазу, порвала колготки, не нашла наушники и, вдобавок ко всему, за столом я сидела не одна, наедине с телевизором, а в компании отца. На минуточку, что? Отца! Последний раз мы вместе жевали тосты больше трёх лет назад, но тогда он заболел и остался дома, ибо не хотел лежать в больнице. Попытки ущипнуть себя, пнуть, отхлестать по щекам вызывали у него волну непонимания и раздражения, поэтому, не усугубляя, я перестала испытывать своё тело на прочность. Второй конфуз пришёл тогда, когда он начал говорить, чего не делал, собственно, никогда. Говорить со мной. Говорить нормально. Спокойно. Даже без ноток вечной злобы и разочарования. Правда, тема отвратная до того, что пришлось сделать усилия над собой, дабы не закатывать постоянно глаза и не отпускать язвительные шуточки, не сорваться и не излить на него весь свой ядовитый сарказм и херову тучу вопросов, которые непременно довели бы его до гребанного инфаркта.

«Ты ведь предохраняешься?» — кусок хлеба застрял у меня в горле, отчего я начала задыхаться и биться в судороге. Ебите ж меня семеро, что он только что спросил?

«Ч-что?»

«Ты должна понимать, что ранняя беременность тебе не нужна и…»

«И не стоит повторять это дважды, отец».

На что ты надеялась, идиотка? Только взгляни на него: этому человеку давно чуждо всё, что связано с тобой; лишь бы не позорила, лишь бы не опорочила его святое имя и этот с трудом построенный лик «правильного» бизнесмена. Неужели я когда-то нуждалась в таком, как он? Наверняка дьявол попутал.

«Несмотря на всё, что было в моей жизни, я ухитрилась остаться „хорошей“ девочкой, мистер Ким. А теперь, прошу простить меня, прилежным школьницам пора учиться», — всё же не сдержалась, прыснув в него ядом.

«Ты вся в свою мать», — скрипящая грусть в твоём голосе резанула меня прямо в сердце, ржавым ножом, чёрт, не трогай то, что я едва ли смогла склеить, не видишь? И так еле живая.

«Пап… — Ты вздрагиваешь, выпустив из рук вилку и нож, будто я отвесила тебе пощечину, звонкую, как её смех. Помнишь? Заразительный. — Не смей больше вспоминать, о ней. Хотя бы при мне».