Кто сверху?

Глава 12

«Женщины в ссоре могут говорить любые вещи. Они могут делать больно, вести себя некрасиво, на грани мерзости. Поддавшись эмоциям, могут совершать безрассудные и необъяснимые вещи. Одни ведут себя яростно, наступают и оскорбляют, другие, наоборот, молчат, но потом тихо, как яд, по капле выдавливают из себя обиду. Обидевшись, женщина может уйти, сказав, что отношений больше нет и не будет. В этот момент многие мужчины совершают ошибку — отпускают её, чтобы она остыла. Они надеются, что пройдёт время, и она успокоится. Да, так и будет. Она остынет к своему мужчине и найдёт нового, который её не отпустит. Женщины всегда ждут, чтобы их вернули, в любой ссоре. Неважно, что она была зла, неважно, что она говорила, она хочет, чтобы её вернули. Женщина может простить мужчине многое, если знает, что он её никогда не отпустит и всегда вернёт».

Дверь класса открывается, всё вокруг вдруг замедляется. Дыхание сбивается. Чёрт. Я не готов. Не готов снова почувствовать этот ток внутри себя, не готов бороться с этим ароматом. Крышесносным. Сносящим якоря моего самообладания. Я не я. Звери во мне рвут. Ревут. Просят тебя. Они вкушали сладкую плоть. Им хочется ещё. Они разрывают цепи. Сбрасывают кандалы Избавляются от оков. Вновь. Они зовут тебя по имени. Дженни. Невесомая. Невыносимая. Неожиданная. Мною почти забытая. Запитая. Закрытая. Твои глаза. Боль разочарования. В них. Они не смываются. Не срываются. Я не могу, не могу вышвырнуть тебя из собственной головы. Господи, помоги. Это не любовь. Верь. Это мания. Грёбанное навязчивое желание. Может, сон? Из лёгких воздух вон. Нечем дышать, оцепление не согнать. Не согнуться самому. Слишком больно. Ты смотришь не в меня, смотришь — не видя. Будто нет ничего. Будто тебе плевать. Стоять. Не двигайся.

Ты. В каждой клеточке моего сознания. Ты. Непонятное создание. Ты. Вся измятая, исхудалая. Бледная. Блёклая. Но не серая. Острая. Опасная. Ядовитая. Ножевая. И клянусь, Романова, я готов наносить себе увечья сотни тысяч раз. Снова и снова. Но не подпустишь. Слышишь? Не кричи. Тише. Дай мне подойти. Дай мне прочесть, что что-то в глубине этих синих. Прости, я не приму поражение. Твои глаза — холодные, похожи на ледовитый океан. Да, виноват сам. Не говори со мной так, не делай вид, что ты не моя. Моя, слышишь? Моя. Вся. Абсолютно. От аккуратных пальчиков ног, мягких стоп, которые по-детски шлёпают, маленькие, я мог обхватить их одной ладонью, до кончиков длинных волос, собранных сейчас в неряшливый пучок на затылке. Вся. Слышишь? Ты — моё.