Кто сверху?

Глава 7

Человек очень легко становится мразью. Это - страшно. Но ещё страшнее - мразь, она человеком уже не станет никогда.

Аль Пачино.

***

Вторгаться в её податливое тело, ощущать горячую тесноту внутри, которая так блаженно обволакивает, плавиться под сумасбродной температурой наших тел, ловить её вдохи, ловить её стоны, ловить себя на слабости пред ней. Я хотел этого. Фанатически. В первый же день возжелал её страстно. Страшно. Её. И получил. Так легко, так просто. Без погонь, без борьбы, не играясь. Без интриг. Я согласился на её немое предложение. На её «пожалуйста». Повёлся, как мальчишка. Она просто пришла и раскрыла объятия. В которых посмел утонуть. Расслабиться? Да, расслабиться. Я взял. Воспользовался. Стал первым. Первым для неё, первым с ней, первым во всём. Я клеймил её своим почерком. Равнодушно. Без зазрения совести, которой давно нет. И чёрт бы его побрал, пора бы остыть, выбросить из рассудка, облегчённо выдохнуть, обрадоваться, что не надо больше потрошить собственный мозг в поиске безупречных планов по завоеванию молодого тела. Не надо просчитывать ходы к её душе. Вот она, нагая и передо мной. В моей власти. И этого я тоже хотел.

Дьявол.

Тогда чём дело, Ким? Ответь мне, блять, в чём дело? Откуда эта слабость? Откуда чёртова неуверенность? Почему холод в жилах? Почему куришь без пауз? Задаёшь эти вопросы пустоте и самому себе? Разве это ты? Разве тебе это пристало? Почему тебе кажется, что это не твоя победа, а её потребность? Почему этот секс встал поперёк твоего горла, не давая дышать? Почему зверь в тебе стал тщедушным? Где его мощь? Где сила? Почему?

На часах 8:00, и я убил три часа жизни, отдав их сокрушительному самобичеванию, сидя перед распахнутым окном в одних спортивных штанах. Волосы влажные, одинокие капельки падают на спину, а я уже чувствую, как под кожу пробирается простуда. Бесит. Это состояние, которое не объяснить словами, эти несносные потоки вопросов, с главным в центре «почему она?» и это что за чушь? Ненавижу.

- О Боже, ты идиот? - по-прежнему этот по-женски хриплый голос у такой маленькой девочки раздаётся за моей спиной. Знаешь, от него мурашки вверх по хребту. Я не оборачиваюсь, видя тебя в отражении, милая, до черта милая. Сонная, со спутанными волосами, моя майка тонкая, висит на тебе безразмерно, и всё равно вижу следы собственного художества. Многочисленные оттенки розового. Шея, ключицы, грудь, плечи, даже на бёдрах, рядом с синяками, от моих пальцев. Как сильно я тебя сжимал? Как ненасытно? Моя чувствительная. Шуршишь, шлёпаешь босыми ногами по паркету, надвигаясь стремительно, будто подлетаешь. Я чувствую, как гулко бьётся твоё сердце, даже вижу, как румянец покрыл твои щёки. Господи, дай мне сил, дай мне сил не наброситься на неё снова. Вздрагиваю, когда ты окутываешь меня тёплым одеялом, которое сняла со своего тела, оно пахнет тобой, оно пахнет дикой свободой, оттого такой востребованной, оттого такой тёплой. Это удобно. Быть такой. Доступно-недоступной. Не моей, всё ещё не моей. Это поправимо, веришь? Я исправлю это. Прикрываю глаза. Блаженно. Длинные пальцы перебирают мои волосы, и мне не хочется, слышишь, не хочется думать, что это реально. Только не банальные бульварные романы о сказочной любви, только не эти идеальные отношения, такого не бывает. Мужчины изменяют, женщины падкие на деньги, не больше, не меньше - вот это жизнь. Всё продается, всё покупается. Не придумывай себе лишнего, девочка, не стоит.