Кто сверху?

Глава 9

не смей.
становиться.
воспоминанием.

В.Понкин

Я пытался уснуть в этой комнате, где всё за сутки пропахло тобой. Нарочно вдыхать через рот, а лучше не дышать вовсе. Легче задержать. Замедлен пульс и пусть. Сегодня меня нет. Отключен телефон. Виски осушен до дна. Губы жгут. Душ не помог. Я пытался, но уснуть не смог. Представляешь, всего три дня чтобы заболеть тобой, день, чтобы не смочь выкинуть из квартиры, и ночь, чтобы не смочь выкинуть из головы.

«Живи теперь с этим, каждый миг вспоминая, как позволил себе унизить того, кто слабее. Поднять на девушку руку. Чувствуй себя ублюдком, Ким».

Я много бесчисленных раз пытался не воспроизводить твои плавные движения, взгляд твоих неприкосновенных глаз, слишком искренних, чтобы обмануть, чтобы заставить меня отступить, твоё дыхание с ароматом ментола и апельсинового сока. Не кури, девочка, прошу не кури, не губи себя. Я помню. Всё до мелочей. Словно одержимый. Зависимый. Это невыносимо. Я пытался забыть, как ты извивалась подо мной, обвивая ногами торс, как выдыхала стон с моим именем, направляя, когда я был в тебе, так нереально хорошо, так необычно хорошо, как никогда прежде. Хорошо. Остынь, Тэхен, говорил. Просил не ломаться. Я пытался забыть вкус твоих губ и звук голоса, стерпеть, стереть из памяти. Не переживать снова момент, когда я увидел тебя. Впервые. Вплотную. Обнажённую. Беззащитную. Безоружную. Безбожно влиятельную. В моей власти, но не покорённую. Слегка сутулишься. Готовая защищаться в ту же секунду. Твои ключицы, они выступают так сильно, я вижу бугорки на плечах, дальше, мурашки, ребра, которые, без шуток, мог пересчитать. Пожирать тебя взглядом, этот немного впалый живот, с тазовыми костями, которые сводят с ума, слышишь, я теряю себя.

Опять.

Бессильно бросаться из угла в угол, отмеряя шагами квадраты. Я не заперт. Просто отчаян. Сжимать-разжимать кулаки, прокусывать до фильтра сигареты, не чувствовать вкуса, борясь с самим собой. Безустанно открыть все окна в квартире, едва не ломая пластиковые ручки, настежь, с громким характерным стуком, как предусмотрительно сделала ты, чтобы более не напоминало ничего о тебе, Дженни. Я пытался, пытался выкинуть эту картину, но она будто вросла в меня. Ты. Я. Пак. Щелчок. Гнев. И снова. Я пытался не думать, что заполняло твою тёмную головушку во время того, как читала письмо. Сколько раз ты кусала губу, а может, щёку, сколько раз шмыгала носом и хмурила тонкие брови, сколько раз медленно выдыхала сквозь зубы и подтирала слёзы, которые стекали по острому подбородку. Ловила ли солёные капли подушечками пальцев? Но, наверное, недостаточно усердно. Ты наградила белый лист слезами, а я кровью. Твоей кровью. Господи, неужели я ударил тебя? Неужели это не кошмар?