Хрустальный лебедь |18+

Глава 36

Евламия Джессика Миллер

Смотря вслед удаляющейся спине Стэна, я злорадно фыркнула. В свете фонарей его мышцы отливали металлическим блеском, словно он и вовсе был божественным изваянием. Луна бросала тень, все больше погружая его во мрак. Стоило ему разорвать зрительный контакт, была спесь улетучилась. Буквально за секунду я успела тысячу раз пожалеть о том невинном поцелуе, оставленном на щеке приятеля. Об обещание и вообще, обо всем на свете, потому что в его глазах промелькнула, подобная моей, тоска...

Вдох. Выдох. На негнущихся ногах я развернулась и пошла домой.

***

Солнечные лучи проступали сквозь прозрачную занавеску. Я перевернулась на другой бок и накрылась одеялом с головой, желая оказаться на необитаемом острове вдали от всех. У взрослой жизни много минус и один из них – жуткий недосып. Я буквально физически ощущала, как моя кожа под глазами наливается синяками. Только я удобно устроилась, противно зазвенел телефон. Чуть ли не хныча, мне пришлось приподняться и на ощупь отыскать его.

— Да? — громкий рык.

— Ева... Ты, что еще спишь? — недоумевала Тесса. — Уже час дня!

— Учитывая тот факт, что я уснула в шесть утра, да. Я сплю!

— Просыпайся. Нам к девяти вечера нужно быть у Билла!

— Я никуда не поеду.

— У тебя есть два варианта, — потеряла терпение подруга. Я почувствовала, как она тяжело выдохнула и продолжила: — Либо ты собираешься сама, либо я приезжаю и вытаскиваю тебя из дома в твоей пижаме с Микки Маусом!

— Тесса Шарлиз Оливер, ты самая милая язва из всех, кого я только встречала,— проворчала я, сбрасывая звонок.

Опустив босые ступни на холодный пол, я потянулась. Оголенная кожа покрылась мелкими мурашками. Синтетическая майка оттенила горошины сосков. Топот маленьких ножек остановился около моей двери, и светлая голова просунулась сквозь проем.

— Тетя Ева? Ты спишь?

— Доброе утро, Микки, — улыбнулась я, раскрывая объятия.

Мальчишка неловко покраснел и уткнулся в мою шею бархатным носиком.

— Как ты?

— Мама готовит блинчики и ругается с Дэниалом. Поэтому я плисел к тебе. Он злой очень...