Желание волка

17 часть

Что-то сказать мужчина не позволил, снова зацепил за хлопковую ткань и с силой потянул. Ткань не выдержала и порвалась, заставив Лису шумно втянуть воздух и сильнее вцепиться в волосы альфы.
— Я свободная… женщина и… буду сама выбирать себе партнера. — Откуда в ней взялось упрямство, непонятно! Хотя, будь она трезвой, давно бы капитулировала.
Лиса и до встречи с Чоном не любила менять партнеров, а уж после встречи с ним… Вены на висках вздулись, в голове образовался туман. Пять дней… У нее есть пять дней!
Рычание Чонгука взорвало комнату. Он вскинул голову и посмотрел в глаза.
— Только попробуй! — Угроза прозвучала тихо, но оттого более весомо.
Чонгук резким движением отбросил порванные трусики и проник пальцем во влажное лоно. Лиса пискнула, но вместо того, чтобы свести бедра, переставила одну ногу, сильнее открывая доступ к телу.
Торжествующий смех мужчины не заставил себя ждать.
— Ты хочешь меня… хочешь… Но в тебе говорит обида… Моя волчица, моя нежная строптивица… — И снова лицо Чона оказалось между ее ног. Действовал он быстро и решительно. Скользящими, проникающими движениями приласкал лоно и отстранился.
В какой-то момент Лиса перестала чувствовать ноги. Они ослабли, задрожали, стали ватными. Язык Чонгука, ласкающий ее лоно, вверг в пучину сладострастного огня, вызвал отклик во всем теле. Если бы он сделал еще пару движений, Лиса кончила бы.
— Ты… — выдохнула она и покачнулась.
Уверенные руки подхватили под мягкие ягодицы.
— Трусики я снял. Остался бюстгальтер. Лиса, даю тебе выбор: или снимаешь рубашку сама, или ее снимаю я. Но в последнем случае все пуговицы полетят к чертям собачьим! А на мне, как видишь, больше нет ни футболки, ни еще одной рубашки. Поэтому ко мне домой поедешь в одном белье. Выбирать тебе.
— Ненавижу тебя!
— Это не новость!
— Проклинаю тот час, когда ты остановился, чтобы помочь мне!
— Звучит высокопарно!
— О чем я говорю?! Это же ты подстроил ту неполадку!
— Факт!
— Зачем только я открыла то злополучное письмо от моей якобы бабушки?! Ведь должна же была насторожиться, что мама ей не оставила никаких контактов!
— Логично.
— Ты… ты… Ты негодяй, Чон Чонгук!
— Полегче на оборотах, маленькая волчица! Пока мы едем по улицам города, я терплю твои выпады. Но не забывай, что и здесь есть множество местечек, куда можно завернуть и мило побеседовать!
— Мило побеседовать! Как же… Знаю я, что подразумевается под твоим «побеседовать»!
— Решать тебе!
— И ты еще усмехаешься?!
— Предпочитаешь, чтобы я нашел рту другое занятие?
Тишина.
— Нет.
— Твоему ответу не хватает уверенности…
— Если ты еще не заметил, я вообще неуверенный в себе человек!
— Сейчас я бы не сказал, что ты неуверенная в себе!
— Это алкоголь меня раскрепостил!
— А алкоголь и в сексе тебя раскрепощает?
— Не твое дело!
— Не груби!
— Моя грубость — ответная реакция на твою!
Послышался резкий визг тормозов, огромный внедорожник дернулся и остановился.
Тело девушки тоже дернулось, но осталось на сиденье. Благо, когда Чонгук, ругаясь и матерясь, вынес ее на руках из дома сестры и едва ли не силой усадил во внедорожник, пристегнул ремнем безопасности. Она сопротивлялась, как могла. Даже несколько раз лягнула Чона.
В их противостоянии в гостиной победу одержал он. Лисе пришлось переодеться. Она ни на секунду не сомневалась, что Чонгук исполнит угрозу и повезет ее полуобнаженной. Переживая унижение и злость, Лиса кое-как слезла с дивана, не приняв протянутой руки.
— Я сама, — гордо заявила, едва не упав.
— Сама так сама. Окажешься на полу, там и проведешь ближайшие… Думаю, пяти минут нам хватит, — бросил недвусмысленный намек Чон. Похоже, он даже не сомневался, что она уступит. Лиса, пыхтя и нервничая, схватила первый пакет, стоящий на столе.
— Белье тут?! — прошипела, точно разъяренная кошка.
— Если предпочитаешь белое, то да.
Соня замерла.
— Ты купил несколько комплектов? — догадалась она.
— Ага. Пять. — И Чонгук демонстративно поднял руку, растопырив пальцы.
— Пять? — переспросила Соня, а в голове промелькнула мысль: «Как символично!» Именно столько дней ей предстоит пробыть с Чоном.
— Взял те, что мне понравились. Кружевные и чертовски соблазнительные.
— Угу, и вредные для женского здоровья, — проворчала она и двинулась в сторону кухни.
Чонгук, передвигаясь со скоростью хищника, коим он и являлся, преградил дорогу.
— И куда это ты направляешься? Переодеваться будешь тут! — яростно выпалил он.
Лиса открыла рот, чтобы возразить, потом передумала. Имеет ли она право на месть? Маленькую женскую месть?..
Прищурила глаза.
— Как скажешь, злой черный волк.
Чонгук оскалился, игриво подтверждая ее слова. Но ему стало не до веселья, когда Лиса выудила из пакета белое кружево, грациозно повернулась спиной и, чуть отставив ножку, принялась расстегивать пуговички.
В гостиной повисла гробовая тишина. Позже, когда хмель выветрится из головы Лисы, придет стыд. Она заметит странную тенденцию — то, что ведет себя в обществе Чона так, как никогда и ни с кем не вела. Точно в ней рождается дух озорства и порока. Хотелось быть раскованнее, смелее, откровеннее. Чонгук пробуждал те стороны чувственности, о которых она даже не подозревала.
Вильнув бедрами, Лиса распахнула полы рубашки, показывая Чону, что обнажается. Как он того и хотел.
Стоя к нему спиной, она не видела, как игривость исчезает с его лица, уступая место дикому голоду. Чтобы снять бюстгальтер Дженни, который был маловат, Лисе пришлось скинуть рубашку. Полностью.
Когда ткань упала на пол, Чонгук не сдержался и утробно зарычал. Это был рык собственника. Мужчины, который едва сдерживает первобытное желание. Его ноги точно приросли к полу. Глаза, не мигая, смотрели на обнаженную спину, стройные ноги, широкие бедра.
Вся фигура Лисы кричала о женственности, о том, что она создана для любви, для продолжения рода. О том, что она создана для него! Если бы он мог посмотреть на себя со стороны, то чертовски удивился бы, увидев выражение своего лица. Ничто в нем сейчас не напоминало привычный облик циничного, уверенного в себе мужчины. Альфы, привыкшего, что женщины, не смея, да и не желая сопротивляться, с готовностью откликались на его ласки. Черты лица в этот момент обострились, в нем проступило нечто животное, дикое. Верхняя губа подрагивала, точно сдерживая оскал. Вены на висках вздулись. На лбу образовались глубокие морщины.
Воздух в комнате наэлектризовался до предела.
Если бы не приличная доля алкоголя, притупившая животные инстинкты, Лиса, конечно, обратила бы внимание на то, что волчица взбеленилась. Зверь-то отлично почувствовал изменения, происходящие с волком. Тот рвался к ней, готовый сметать все на пути.
Но и его, и ее сдерживали люди.
Лиса, стоя к Чонгуку спиной, фыркнула, выудив из пакета белье.
— Одни дырочки, — резюмировала, на мгновение позабыв о мести Чонгуку. Белье оказалось красивым, из дорогого кружева.
То ли от напряженного взгляда мужчины, прожигавшего на ее теле огненные следы, то ли от легкого возбуждения Лиса поежилась.
Первым решила надеть бюстгальтер. Просунув руки в бретельки, ловко застегнула застежку. Оставались трусики. А с ними могли возникнуть проблемы…
Лиса немного отвлеклась от кружевного чуда, услышав прерывистое дыхание Чона. Возникло отчаянное желание обернуться и посмотреть ему в глаза. Но зачем? Чтобы снова в них утонуть? Позволить делать с собой все, что заблагорассудится? Пользоваться ею?
Пришлось сжать губы. Раз начала представление, так доведи до конца! И Лиса решилась. Она сдвинула ноги и нагнулась, потянулась к полу…
Как она увернулась от несущегося на нее Чона, остается загадкой. Лишь услышала, как он, сыпля проклятиями, сорвался с места, сметая все на своем пути.
Лиса отскочила, прижимая кружевные трусики к груди.
— Не трогай меня! — закричала, уже не заботясь, что может услышать Дженни.
— Трону! Еще как трону, — непонятно, чего было больше в реплике Чонгука — обещания или угрозы.
Он смотрел на нее черными глазами, в которых застыл огонь желания. Его грудная клетка шумно опускалась и поднималась. Руки были сжаты в кулаки. Лиса испугалась и в то же время еще сильнее возбудилась. Тяжело, прерывисто задышала.
— Я меняю белье, как ты и велел. Зачем мешать? — буркнула и на всякий случай отступила на шаг.
Чонгук, точно ледокол, двинулся на нее.
— Белье она меняет, — выплюнул он. — Я тебе сейчас покажу, как менять белье, маленькая волчица! Ты вообще без него останешься… Забудешь, как оно выглядит… Будешь при мне голышом ходить… Чтобы твоя задница всегда была открыта для меня…
Лиса чуть не задохнулась. Немыслимо, невероятно, но его пошлости и приказной тон завели так же, как и прикосновения! В голове сразу нарисовалась картина, как она прогуливается вокруг его дома в легком льняном платьице. Ветер колышет подол, играя, забавляясь, стремясь приподнять его. Лиса придерживает ткань, потому что знает, что бедра ничем не прикрыты.
Соски затвердели помимо воли и проступили сквозь кружево, придавая облику еще большую сексуальность.
— Ты говоришь гадости, — прошептала Лиса.
— Ага, а они тебя заводят.
— Дай… дай мне завершить начатое…
Чонгук, не отводя взгляда, сделал еще несколько шагов, оказавшись на расстоянии вытянутой руки.
— Смотря что ты подразумеваешь под словом «начатое», — глухо отозвался он. — Если довести меня до оргазма, то тогда, конечно, я дам тебе закончить начатое…
Тело Лисы завибрировало, стоило услышать об оргазме. Глубоко внутри возникло желание сделать то, о чем говорит мужчина. Удовлетворить его. Заставить стонать. Знать, чувствовать, видеть, что это сделала она.
Непонятно, чем бы закончилось их противостояние, если бы не насмешливый голос:
— Пять минут прошло.
Ни Чонгук, ни Лиса не услышали приближения девушки. И если для Лисы в этом не было ничего необычного, то Чона точно током шандарахнуло. Он — альфа, самый сильный самец в стае — и не только своей, — не почувствовал приближения третьего лица! Так сильно увлекся, что потерял связь с реальностью.
— Чонгук, ради Луны, позволь девушке, наконец, одеться! Сколько можно держать ее голой?
Дженни, отчего-то довольно улыбаясь, прислонилась плечом к дверному косяку. Дальше все происходило быстро. Чонгук бросил на сестру уничтожающий взгляд и яростно прорычал:
— Тридцать секунд. У тебя есть тридцать секунд, чтобы одеться.
Было в его голосе нечто, что заставило Лису поторопиться. Поняла — он на грани. И даже сестра не станет помехой…
Дрожащими руками натянула трусики, благо Дженни тактично отвернулась. Чонгук же, не отводя сверкающего взгляда, тяжело сопел.
— Я… все.
— Вижу.
Лаконичность Чона свелась и к действиям. Подошел, подхватил на руки и, буркнув сестре: «Еще поговорим», вышел из дома.
И вот, пятнадцать минут спустя, он снова вышел из себя, вдавив педаль тормоза до упора.
— Лиса…
Она притихла. На мгновение. Потом, вспомнив, что они находятся в городе, расправила плечи и поправила ремень безопасности.
— Не провоцируй меня, и я не буду провоцировать тебя, — сказала, сверля взглядом его затылок.
Чонгук поперхнулся.
— Это я тебя провоцирую? — казалось, он не поверил ушам.
— Ты, — с непоколебимой убежденностью выпившего человека ответила она. — Если бы ты не затеял глупую месть…
— Мы бы никогда не встретились! Никогда! — неожиданно зло и как-то горько выпалил Чонгук и повернулся к ней всем корпусом. — И я не откажусь от своих планов! Ты родишь мне ребенка! Кстати, почему ты до сих пор не беременна?
У Лисы едва не сорвалось с языка, что современные девушки умеют предохраняться, но вовремя прикусила его. О спирали Чону знать ни к чему.
— Мы занимались сексом три раза, — напомнила она. — Не все сразу получается! И даже у таких, как ты, бывают осечки!
Чона от ее слов передернуло, пальцы вцепились в кожаное сиденье, грозясь вырвать кусок кожи.
— Неужели?
Бархатистость в его интонации была обманчивой. Должно быть, он не сомневался, что, как только захочет, чтобы женщина забеременела, это произойдет. Лиса прищурилась. Внезапная догадка отозвалась ядовитой болью в сердце.
— У тебя уже есть дети? — выпалила она.
Денис ответил с нескрываемой злостью:
— Если бы у меня были дети, они бы жили со мной. Как и будет жить ребенок, которого ты родишь!
— Не буду я тебе рожать! — закричала Лиса, подалась вперед и ударила его по плечу. — Ты эгоистичный негодяй, помешанный на мести! Неужели думаешь, что я допущу беременность? Да никогда! Ни за что!
Чонгук перехватил руку Лисы.
— Ты переходишь всякие границы!
От боли, обиды и несправедливости на ее глазах снова выступили слезы.
— Это ты меня доводишь! До встречи с тобой я была уравновешенной, самостоятельной девушкой! А теперь…
— Пить меньше надо! — гаркнул он. — Я еще с Дженни поговорю!
— Не надо! Я сама попросила вина…
Вспышка гнева прошла так же быстро, как возникла. Лиса выдернула руку и забилась в дальний угол сиденья, нахмурив брови.
— Успокоилась?
— Поехали домой. — Лиса не сразу заметила оговорку.
Зато заметил Чонгук, и на его лице промелькнула тень сомнения. Он посмотрел на несчастное лицо Лисы, и очередное ругательство сорвалось с губ. Занял прежнее место и завел внедорожник. Машина резво сорвалась с места.
Дальше они ехали молча. Лиса невидящим взглядом смотрела в противоположное от нее окно и негромко вздыхала. В голове была полнейшая неразбериха. Мысли сменяли друг друга с поразительной скоростью, затрагивая самые противоречивые темы.
Тишина становилась все более угнетающей. Чонгук не выдержал первым. Потянулся к компьютеру и включил музыку. Лиса ожидала, что это окажется рок или шансон, но из динамиков полилась приятная классическая мелодия.
Они выехали за город, когда Лиса буркнула:
— А если я предложу заняться сексом в машине, ты продолжишь злиться?
Во второй раз за полчаса Чонгук резко нажал на тормоз, благо позади трасса была открытой и никто в них не врезался. Машина дернулась, как и в прошлый раз. Точно так же вперед подалась Лиса. Она поморщилась, потому что к голове прилила кровь и перед глазами зарябило.
— Зачем так резко тормозить, Чон? — проворчала она.
— Потому что ты задаешь очень интересные вопросы. — На этот раз Чонгук не обернулся, а посмотрел на нее в зеркало.
Лиса пожала плечами.
— Ага, вопрос интересный.
— Лиса, ты пьяна, — заметил Чонгук, точно пытаясь отговорить от безумного поступка.
— Ага, — подтвердила она и задергала ремень безопасности, пытаясь отстегнуться.
Наблюдая за ее манипуляциями, Чонгук занервничал.
— Что ты задумала?
— А если скажу, что собираюсь соблазнить тебя прямо здесь, в твоем страшном большом монстре? — очень серьезно сказала Лиса, наконец справившись с ремнем.
— А если я скажу, что соглашусь на твое предложение, но завтра не потерплю упреков? И буду парировать твои выпады тем, что предупреждал, давал шанс на отступление? И упрек, что я воспользовался твоим состоянием, не прокатит, — прохрипел мужчина, также отстегивая ремень. Его глаза потемнели, желваки на лице задергались, точно он сдерживал бушующие внутри эмоции.
Лиса с сосредоточенным выражением лица кивнула.
— Упрекать по-любому буду, завтра же я протрезвею. — Она хихикнула. — Зато осуществится одна эротическая фантазия! Знаешь, я ни разу не занималась сексом в машине, а это классика жанра!
— Хочешь сказать, что в подростковом возрасте тебя никто не пытался поиметь на заднем сиденье папочкиного авто? — Крупная фигура Чона напряглась в ожидании ответа.
Лиса наигранно громко застонала.
— Не! Не пытались! Думаешь, почему я испытывала постоянное томление в полнолуние? От воздержания! Росла я девушкой скромной… — Лиса заерзала, устраиваясь поудобнее. Потом, прервав речь, внимательно посмотрела на кожаные кресла. — А мы как будем: лежа или сидя? Или ты сиденья откинешь?
Чонгук зарычал и невнятно пробормотал что-то в ответ, после чего завел двигатель.
— Ты сама напросилась!
В этот раз он поехал не по трассе, а свернул на проторенную другими машинами тропинку, ведущую в лес. Несмотря на многочисленные блага цивилизации с отелями, съемными квартирами и vip-кабинками, находились любители экстрима, которые устремлялись на природу в поисках острых ощущений.
Сердце Лисы гулко стучало. В голову закралась крамольная мысль, что она ведет себя… э-э-э… не совсем правильно, вернее, совсем неправильно. Чонгук собирается использовать ее, чтобы отомстить. Следовало бы вгрызться ему в глотку или хотя бы предпринять попытку поставить на место. А вместо этого она сама предлагает ему себя!
Задрожав, Лиса снова посмотрела на Чона и почувствовала, как плавится внутри от желания. Она уже все решила. Пять дней, а потом вычеркнет его из жизни раз и навсегда! И даже волчицей не будет вспоминать! Из ее горла вырвалось рычание, заставившее Чонгука обернуться.
— Что-то не так?
— Вот еду и думаю… Зачем ты рассказал мне о мести, а, Чон? — Соню пробило на откровенность. — Ты соблазнил меня без особого труда. Я так понимаю, что и проблем с моей влюбленностью тоже бы не возникло. — Мужчина свел брови, его взгляд потяжелел. — Да-да, мужчина, спасший от диких волков, произвел на меня сильное впечатление! Что уж говорить о моей волчице, которая постоянно скулит и просится к твоему волку! Парадокс! — Лиса наигранно весело усмехнулась и повторила: — Вот зачем тебе надо было говорить о мести, не пойму! Сделал бы мне ребеночка в полнолуние, и я бы радовалась по-тихому. Даже, наверное, не стала бы настаивать, чтобы ты на мне женился! Довольна была тем, что ты нас изредка навещаешь! И все были бы счастливы! И ты бы осуществил задуманное, не причиняя мне боли. Или, Чонгук, вся соль в том, чтобы заставить меня страдать?
Ответом послужило очередное резкое торможение внедорожника.
— Чонгук, тебе кто права выдавал? — проворчала Лиса, вовремя упершись рукой в сиденье, чтобы не свалиться на пол. — Ты водишь, как «чайник». Я и то лучше торможу! А я, заметь, тот еще водитель!
— Лиса! — прорычал Чонгук сквозь стиснутые зубы. Она выговорилась и забыла о своей пламенной петиции, а у него в душе всколыхнулись ненужные эмоции.
Права она была в одном: он так же отчаянно, до нестерпимой боли в чреслах, хотел ее. И готов был взять где угодно. А уж зная, что она не против…
— Знаю, что Лиса, — проворчала она и заерзала. — Не люблю кружевные трусики. Неудобные они. Дискомфорт причиняют.
— Так сними эти чертовы трусы! — заорал Чонгук и распахнул дверь настежь.
Лиса, шокированная непонятной вспышкой гнева, на мгновение притихла. Но только на мгновение. Почувствовала, как волчица двигается в ней. Огненная патока заструилась по телу с невероятной силой, и вот оно уже все в огне.
Жарко было везде. И в груди. И в животе. И между бедрами. Лиса готова была поклясться, что запылали даже пятки.
Выражение лица Чона не предвещало ничего хорошего. И Лиса непременно испугалась бы, если бы не сумасшедшее возбуждение. Она задышала через раз, восхищаясь через окно грацией и силой приближающегося мужчины. Он великолепен! Мощный. Сексуальный. Излучающий ауру силы и уверенности. И он ее желает!
Доводы разума окончательно затерялись в пелене возбуждения. Лиса поняла, что пропала. Пусть делает с ней что хочет! Ласкает, где хочет! Берет, как хочет! Она тянулась к его грубой силе, и ничто не способно было ее остановить. И плевать, что совершает очередную ошибку… плевать…