Желание волка

20 часть

В одном Чонгук1 прав. В полнолуние у оборотней обостряются все чувства. Воздух наэлектризовался до предела. Чиркни спичкой — и вспыхнет пламя.
— Сумасшедший, ты права! — обдав ее горячим дыханием, пророкотал он и все-таки сделал единственный небольшой шаг, разделяющий их. Лису точно током ударило, голова сразу же закружилась, а пульс участился. — Я сошел с ума! И, знаешь, даже рад этому! Впервые за долгие годы выпустил эмоции из-под контроля! Позволил себе делать то, что хочу! А хочу я трогать и иметь тебя! Постоянно! Везде, где хочу и когда хочу! И не только в полнолуние! Раз ты никак от меня не забеременеешь, надо увеличить количество половых контактов!
Лиса задохнулась и, изловчившись, увернулась от поцелуя, хотя ее волчица протестующе рыкнула.
— Нет! А тебе не приходило в голову, что раз я от тебя не беременею, то мы не подходим друг другу?! — слукавила она.
Ее жалкую попытку развеял смех мужчины.
— И ты говоришь о несовместимости после того, как вчера укусила меня?
— Да при чем тут укус? — в сердцах воскликнула Лиса.
Чонгук повел носом, втянув ее запах.
— Если бы ты знала, как сладко пахнешь, — вместо ответа произнес он и неожиданно лизнул впадинку между ключицами.
— Ай! — вырвалось у Лисы, и она невольно поежилась. По телу побежали мурашки, вызывая знакомое томление между ног.
Чонгук довольно рассмеялся.
— Вот видишь… А ты говоришь про какую-то несовместимость… Стоит мне до тебя дотронуться, как между нами возникает притяжение!
Лиса, несмотря на зарождающееся желание, фыркнула.
— А я разве отрицаю, альфа? Мне, наверное, стоит именно так тебя называть? Несмотря на то что я выросла среди людей, ты судишь обо мне по волчьим законам!
Руки Чона опустились на плечи девушки и слегка сжали, как бы давая понять, что она находится в плену его объятий.
— В твоих устах слово «волчьи» приобретает едва ли не криминальный характер!
— Так и есть! Ты насильно меня удерживаешь в доме. Ко всему прочему еще собираешься отнять ребенка, если я забеременею!
Чонгук двумя пальцами приподнял ее лицо за подбородок и сказал тоном, не терпящим возражений:
— Ты забеременеешь, маленькая волчица, обязательно забеременеешь! Сегодня ночью мы с тобой побегаем по лесу. Я хочу показать тебе все красоты жизни оборотней. Хочу, чтобы ты почувствовала уединение с природой и со мной!
— А если откажусь? — отважилась бросить вызов.
Чонгук склонил голову и демонстративно уставился на ее губы.
— Мы оба знаем, что ты мне не откажешь!
Самоуверенность мужчины сильно задела, и Лиса, внутренне не желая идти на конфликт, не удержалась и выпалила:
— Вот и подтверждение моим словам! Даже если я чего-то не хочу, ты заставишь! Потому что ты сильнее! Потому что я у тебя в плену! Потому что ты обладаешь силой альфы! Поэтому не надо мне говорить, что не давишь на меня!
Ее слова достигли цели: игривое выражение исчезло с лица Чона, он недовольно поджал губы.
— Мне пришлось показать тебе силу альфы, чтобы ты и дальше не делала глупостей!
— Конечно! Еще скажи, что тем самым пытался позаботиться обо мне!
— Пытался! — гневно воскликнул и снова сжал плечи Лисы. — Я с тобой обращаюсь мягко! Терплю твои выкидоны! Прощаю многие реплики, за которые других оборотней давно призвал бы к ответу!
— То есть мне надо еще тебе спасибо сказать, что не корчусь ежеминутно на полу от боли? — съязвила она.
— Лалиса! — Голос мужчины завибрировал от внутреннего напряжения, но она не обратила на это должного внимания.
— Вот скажи, за какие прегрешения прошлого мужчины вашей семьи преследуют мою? Что мы сделали вам плохого? Почему вы не оставите нас в покое? Почему год за годом преследуете? — Лиса сильнее уперлась руками в мужскую грудь, всеми силами пытаясь оттолкнуть. Но Чонгук точно не замечал ее попыток, лишь шире расставил ноги. — Чонгук, ответь! Неужели в оборотнях настолько сильна жажда мести, что они готовы раз за разом разрушать чьи-то жизни? Неужели ты думаешь, я была счастлива в детстве, скитаясь по съемным квартирам? Да я боялась Соджуна, как никого другого! А видеть маму после их встреч… Они же бились едва ли не насмерть! Дрались каждый раз! А я плакала, ничего не понимая! И за это ты собираешься мстить? За мое несчастное детство? Чонгук, я прошу тебя, остановись!
Тело мужчины заметно напряглось. Он смотрел не мигая, лишь чуть прищурил глаза.
— Не могу, — выдохнул, не разжимая губ, и сделал шаг назад.
Стоило ему отойти, как на Лису обрушилась пустота, и она почувствовала легкий дискомфорт. Бред какой-то! Как можно чувствовать себя уютно, находясь в объятиях врага?
— Почему не можешь? — Лиса решила пойти до конца. Сегодня ее трудно было остановить.
— Садись завтракать, раз накрыла на стол, — проигнорировал вопрос Чонгук и с шумом отодвинул стул.
— Чон, ответь!
— Черт побери, Лиса, садись есть! — закричал он и хлопнул раскрытой ладонью по столу, от чего столовые приборы задребезжали.
Она вздрогнула, не готовая к вспышке гнева со стороны альфы. Все-таки привыкла, что он сдерживает чувства. Волчица предупреждающе заурчала, давая понять, что Чонгук находится на грани и не стоит перегибать палку. Лиса и сама поняла, что лучше дальше не наседать. Можно нарваться на конфликт, о последствиях которого пожалеет. Кивнув, приблизилась к столу, но с опаской. Вид у мужчины был суровый и злой.
— Проклятье, Лиса, ты снова меня боишься! — вспыхнул он и принялся с шумом размешивать сахар в кофе, стуча ложечкой по краям чашки. — Почему? Скажу честно, мне не нравится твой страх! Не нравится, и все тут! Когда я ощущаю его, перестаю чувствовать себя мужчиной! Обычно я не обращаю внимания на подобные мелочи! Привык, что, как альфа, вызываю самые противоречивые чувства, и страх в том числе! Но твой страх я ощущать не желаю! Чем на этот раз он вызван? Тем, что я перекинулся?
Лиса застыла посередине кухни, потом сделала над собой усилие и подошла к столу. Слова Чона немного удивили. Она вроде бы сейчас не боялась его, с чего он завел разговор о страхе?
— Я впервые видела тебя в облике волка, — ушла от прямого ответа.
Тоже отодвинула стул и села напротив. Чонгук сверлил ее требовательным взглядом, точно это она была повинна в непростой ситуации. Своим сегодняшним поведением он разрушал ампулу мстителя.
— Я разозлился! — с чувством воскликнул мужчина, едва ли не отшвыривая ложку. — Приревновал!
— Приревновал? — Утро продолжало удивлять.
— Да! — рявкнул он. — Приревновал! Увидел, что ты протягиваешь руку Хосоку, и взбесился! Ты хотя бы понимаешь, что это выходит за грани обыденного общения мужчины и женщины? Что подобная ревность противоестественна?! Ты не обнималась с другим мужиком, не любезничала с ним. Я взбесился лишь от того, что тебе кто-то может пожать руку!
Лиса замерла и опустила глаза, боясь выдать истинные чувства. Чонгук ее приревновал! Это… это нереально! Это похоже на безумие! Это… восхитительно! В душе, несмотря на его резкость, что-то дрогнуло.
Может, не все так плохо, как ей кажется? Ответить не успела, потому что Чонгук продолжил.
— Мне не нравится, что я тебя ревную, — сказал он порывисто, жестко, мгновенно развеивая смутные надежды Лисы. — Но мой зверь решил по-другому. Он требует тебя в качестве па… — Мужчина запнулся и быстро продолжил: — в качестве партнерши. Постоянной. И в полнолуние его власть особенно сильна.
— А мне-то что от твоей ревности? — Помимо воли ее голос дрогнул. — Запереться в комнате и не выходить, ни с кем не общаться, пока полнолуние не пойдет на убыль?
Чонгук хищно улыбнулся.
— Запереться не получится, моя маленькая волчица. Ни одна дверь не послужит для меня преградой. А вот от общения с другими оборотнями я бы тебя предостерег. После полнолуния я обуздаю своего зверя, и, думаю, все вернется в привычное русло.
— А если ты ошибаешься?
В глубине души Лиса хотела, чтобы он ошибался. Опять в памяти всколыхнулись подростковые — да и не только! — фантазии о мужчине, чья страсть будет безудержной и обжигающей. Кто же знал, что фантазии найдут воплощение в человеке, стремящемся растоптать ее!
— Если я ошибаюсь, то, значит, мой волк будет и дальше отгонять от тебя потенциальных ухажеров, — не без цинизма заметил мужчина, и потянулся за горячим бутербродом, но остановился на полпути, нахмурился и снова посмотрел на Лису. — Постой-ка! Я все время не обращаю внимания на один момент, упускаю его из вида.
Она насторожилась. Что на этот раз он надумал?
— Какой именно?
— Твоя уверенность в том, что ты не забеременеешь, — тщательно выговаривая каждое слово, сказал Чонгук. Его карие глаза неотрывно смотрели в ее лицо, улавливая малейшее изменение внутреннего состояния.
И Лиса дрогнула. Она всегда была плохой актрисой. Люди, с которыми тесно общалась, могли легко читать ее эмоции по лицу. Так произошло и с Чоном. Она не смогла справиться с залившим щеки румянцем, дрогнувшими плечами. Он выругался и подался корпусом вперед.
— Лиса, черт возьми, так я прав?
Она молчала, опустив голову.
— Лиса, я требую ответа!
Она посмотрела на него, чувствуя, что он загоняет в угол. Если Лиса от него забеременеет, то не сможет убежать, да и Дженни помогать не станет. У них у каждого были свои печальные воспоминания о детстве, где их обделяли родительской любовью.
— Мне нечего тебе сказать, — попыталась уйти от ответа.
— Врешь! А я терпеть не могу, когда мне врут!
— Я и не вру! Просто говорю, что мне нечего тебе сказать! Перефразирую: я ничего тебе не хочу говорить!
Чонгук недобро прищурился.
— Я могу тебя заставить, — с угрозой сказал он.
Лиса снова вздрогнула. И как она могла подумать, что что-то испытывает к этому жестокому человеку? Теперь она понимала мать! Невозможно строить отношения с мужчиной, который постоянно подавляет, не готов принимать тебя такой, какая ты есть, считаться с твоими желаниями и принципами. Для него есть только он и его эгоцентризм. Всё.
— Можешь, — негромко откликнулась Лиса, не отводя взгляда, хотя теперь испытывала страх. И еще… невозможно постоянно находиться с человеком, которого боишься! — Ты альфа. Ты сильный, и я не могу тебя остановить.
— Проклятье, Лиса! — вскричал он. — Перестань воспринимать мои слова с позиции силы!
— А как же мне их воспринимать, если говоришь, что собираешься заставить меня сообщить тебе правду? Каким образом, если не применив силу альфы?
Чонгук зарычал и вскочил со стула. Теперь он возвышался над ней, точно башня, заслоняя дневной свет.
Но Лиса, вопреки доводам разума, залюбовалась им. Бронзовая кожа, рельефные мускулы, три шрама, скорее всего, оставленные когтями противника. Красив. И так же опасен.
— Я хочу, чтобы ты от меня забеременела, — с долей маниакальности произнес он сквозь сжатые губы.
Лиса, громко вздохнув, ответила:
— А если я не хочу? Тогда твой план мести не удастся?
— Ты забеременеешь! — прогрохотал он.
— Нет, — возразила Лиса, уже понимая, что останется без завтрака. Аппетит окончательно пропал.
— Да! — настаивал он. — Ты предохраняешься! Как я раньше об этом не подумал?! Я не чувствую от тебя запаха медикаментов, значит, ты не принимаешь противозачаточные таблетки. Что тогда остается из ваших женских штучек? Спираль? Так называется та медная фигня, которую вы вставляете в матку?
Лиса тоже поднялась.
— Я больше не собираюсь слушать тот бред, что ты несешь.
— Будешь, моя волчица, еще как будешь! Так я прав? — бесновался мужчина, яростно сжимая кулаки. — У тебя стоит спираль, поэтому ты так спокойно воспринимаешь мои слова о беременности? А я, дурак, все ждал, когда ты начнешь говорить, что не позволишь отобрать у тебя ребенка! А ты ни слова! Теперь понятно почему! И давно ты вставила спираль? Наверное, давно! Чтобы не залететь от тех мужиков, с которыми трахалась, когда у тебя начинался зуд между ногами!
Лиса отшатнулась. Чонгук точно ударил, глубоко ранил жестокими словами. Она поняла, что последнюю фразу он использовал специально, перефразировав ее признание, которое она по наивности сделала в первый вечер знакомства. Боль, ядовитая и жгучая, распространилась в груди, скручиваясь в тугой комок в области сердца.
— Ты негодяй, Чон! — выпалила Лиса и попятилась. — Я ненавижу тебя! Ненавижу!
Она развернулась, намереваясь убежать, но, не успев сделать и пары шагов, оказалась прижатой к стене.
— Ненавидишь, говоришь? — Горячее дыхание альфы опалило. Чонгук прижался к ней, едва ли не лишив возможности дышать. — Врешь! Снова врешь! Ты хочешь меня с не меньшей силой, чем я тебя!
— И что? — Лиса не собиралась сдаваться. — Пусть я и хочу твое тело! Это ничего не меняет! Можно хотеть тело, но не человека! Так же и моя волчица! Да, она стремится к твоему волку, хотя и не находит отклика! И знаешь что? Ты можешь манипулировать моим телом, но не сердцем, не чувствами!
Лицо мужчины исказилось, будто слова Лисы сильно задели. Верхняя губа задергалась, он пытался сдержать оскал. Его мощное бедро бесцеремонно вторглось между ее бедер и бесстыдно потерлось о лоно.
— Я и не трогаю твои чувства! — прорычал он. — Оставляю их тебе! Меня волнует лишь твое тело, твоя влажная киска, а ее я могу получить в любое время!
В подтверждение своих слов он усилил трение бедром. Лиса, почувствовав, как внутри лона образуется тугой комок, лишая самообладания, контроля над собственным телом, застонала, признавая поражение.
— Ты сильный и можешь сделать со мной, что захочешь…
Эти слова были ошибкой.
Чонгуу, грубо выругавшись, оставил ее, быстро отойдя на два шага и тяжело дыша. Его взгляд недобро вспыхнул.
— Я не применяю к тебе силу! — едва ли не закричал он, перестав сдерживаться. — В чем ты только что пыталась меня обвинить? Что я принуждаю тебя к сексу? Что беру насильно? Где я применял силу? Ну-ка напомни! Когда я был груб с тобой? Когда сделал больно? Молчишь?! Правильно делаешь! Потому что тебе нечего сказать!
Лиса тоже тяжело дышала и смотрела на него расширившимися глазами. Вспышки неконтролируемой ярости она не ожидала. Если бы не знала, что Чонгуу не испытывает никаких теплых чувств, могла бы подумать, что ее слова обидели его. Но он сам только что признался, что в их отношениях чувства не играют роли.
— Нечего, — подтвердила Лиса, желая, чтобы ссора закончилась.
У Чона, видимо, возникло такое же желание — он резко развернулся на пятках и бросил, направляясь в сторону двери:
— Спасибо за вкусный завтрак! Обедать тоже не жди!
Хлопнула входная дверь.
Лиса, как стояла у стены, так и продолжила стоять. Это сейчас что было? Его последняя реплика. Замечание про завтрак и обед больше напоминали слова разгневанного и опять-таки обиженного мужа.