Желание волка

4 часть

Фары внедорожника разрезали ночную мглу. Лиса сидела, вжавшись в кресло, и обеими руками сжимала сумочку с пистолетом. Она искоса поглядывала на четкий профиль водителя и гадала, куда он ее везет. То, что к себе домой, знала, но где именно его дом?
— Ты очень напряжена, — заметил он, нарушая затянувшееся молчание. — Давай поговорим. Твоя неразговорчивость напрягает. Даже не меня, а моего зверя. Будешь молчать — я начну представлять, что хочу с тобой сделать. И поверь, сдержаться смогу, но захочу ли?
Откровенность Чонгука повергла в шок. Что ни слово, так намек на секс!
— Меня смущает ваша прямолинейность, — призналась Лиса.
— О чем ты?
— О… — начала она, но замолчала, пытаясь правильно сформулировать мысль. — О желании волка.
Чонгук бросил на нее взгляд, и она пожалела, что полумрак салона не позволяет разгадать его выражение.
— Это естественно, Лиса. Полнолуние влияет. Оборотню без пары трудно устоять перед искушением. Особенно когда он встречает… — Чонгук оборвал себя на полуслове и нахмурился. — Ты правда никогда не общалась с оборотнями?
— Нет, — Лиса замотала головой.
— А что же тогда делаешь на их территории?
— В смысле «их территории»?
— Это земля волков. Здесь проживают сразу несколько стай. Одно из самых крупных поселений оборотней на континенте.
— Не знала. Но это естественно. Северный край… тайга. — Лиса постаралась улыбнуться и разгладила складки на юбке. Несмотря на то что в машине работала печка, куртку так и не сняла. Она дарила ощущение защищенности.
— Куда ты направлялась? — задал он следующий вопрос.
Лиса решила сказать правду. В ней нарастала потребность выговориться, снять внутреннее напряжение. А что может быть лучше, чем беззаботный разговор? Только будет ли он беззаботным?..
— Пару месяцев назад я получила письмо от бабушки. Ей удалось меня разыскать, и она пригласила в гости. В последний раз видела ее, когда мне было два года, поэтому с радостью согласилась. Хочу познакомиться с родственниками и понять, кем являюсь на самом деле, — последние слова произнесла чуть тише, смутившись.
— Я так понял, у тебя есть некоторые проблемы с волчицей? — мужчина уж точно тактичностью не отличался!
— Не то чтобы проблемы… Но сейчас я бы не хотела говорить об этом.
— Понял. Незнакомому мужчине не стоит раскрывать все тайны?
— Что-то в этом роде.
— А можно еще поинтересоваться?
— Попробуйте, — полушутливо откликнулась Лиса, на что ей сказали уже другим тоном, с более низкой интонацией:
— Лиса, ты поосторожнее с такими разрешениями. Я могу попробовать не только задавать вопросы.
Ее мгновенно кинуло в жар. Он накрыл с головой и окутал все тело. Пришлось высвободить руки из рукавов куртки и положить на колени.
— Вам нравится надо мной издеваться? — поинтересовалась она, ощутив легкую досаду из-за предательской реакции тела, и отвернулась к окну. Да что с ней происходит? Неужели на самом деле луна действует?
— Ничего не могу с собой поделать. Ты рядом, и мой зверь чувствует тебя. К тому же… твоя юбка… Она… — Мужчина кашлянул, прочищая горло. — Я люблю женщин с формами, а у тебя очень аппетитная попка!
Вот это откровенность!
— Вы хотели о чем-то спросить? — Лиса постаралась не обращать внимания на вибрацию, зарождающуюся между ног. Внизу живота сладко заныло.
— Мои слова тебя возбуждают? — Следующее откровение не заставило себя долго ждать.
— Чонгук, мне кажется, вы говорите не о том! — Лиса тяжело задышала. Становилось все жарче, и работающая печка тут была ни при чем.
— Почему? Я говорю то, что думаю. — Из его горла вырвался звук, напоминающий утробный рык. — Ты должна быть в курсе, что оборотни обладают сильным обонянием… Я чувствую тебя…
Что он имел в виду, Лиса не стала уточнять. Странным казалось другое. Никогда раньше на подобные замечания она не реагировала томительной негой. Напротив, шуточки с «клубничкой» вызывали раздражение, и Лиса спешила покинуть общество похабника. Тут же…
— Вы меня смущаете. И я очень хочу пить. У вас нет воды? — Может, удастся изменить тревожащий ход беседы?
— Есть минералка без газа.
Продолжая уверенно гнать огромный внедорожник по ночной дороге, Чонгук достал полулитровую бутылку с водой и протянул Лисе. Их руки мимолетно соприкоснулись, и она вздрогнула, ощутив легкое покалывание. Да что ж это такое?!
— Вижу, ты не готова воспринимать происходящее в нужном мне ключе, — загадочно заметил мужчина, сделав акцент на слове «мне». — Тогда вернемся к тому, на чем прервали диалог. Ты сказала, что бабушке удалось разыскать тебя. Она не знала, где ты?
— Мы часто переезжали. — У Лисы вырвался вздох облегчения — разговор о влиянии луны на гормоны отложили на потом. А потом, как известно, может и не наступить.
— Работа? — не унимался ночной спаситель.
Лиса невольно вспомнила зверя, преследовавшего мать. И слова, однажды произнесенные ею после его ухода, когда она лежала на кровати и ждала, пока начнется процесс регенерации: «Он считает меня своей парой».
Пораженная до глубины души, Лиса не могла понять, почему зверь так жестоко обращается с матерью. К тому времени уже просмотрела заметки в Интернете про обычаи и повадки оборотней. Если мужчина считает мать своей парой, то почему причиняет боль? Почему они дерутся, едва не калеча друг друга, впиваясь в тела клыками и когтями? Почему не могут поговорить? Она задала эти вопросы матери. Та покачала головой. «Потом, Лиса, не сейчас»…
— Вынужденная мера, — уклонилась от ответа Лиса.
— Не хочешь говорить?
— Нет.
Он свернул с трассы федерального значения, и теперь внедорожник несся по широкой асфальтированной дороге, скрытой в лесу.
— А разве в лесу прокладывают асфальт? — удивилась она.
— Нет.
— Тогда…
— Мы прокладывали сами, — последовал ответ.
— Вы имеете в виду: ваша… стая? — Лисе до сих пор сложно было принять тот факт, что разговаривает с оборотнем.
— Совершенно верно.
Лиса замолчала, осмысливая полученную информацию. Она знала, что проложить асфальтированную дорогу стоит баснословных денег. В маленьких городах, где им с матерью доводилось жить, жители десятилетиями мечтали об этом, и чаще всего мечты так и оставались мечтами. Получается, у стай есть собственные средства? И судя по всему, не маленькие. Но следующий вопрос Лиса задала о другом:
— Чонгук, а когда вы вызовете эвакуатор? Я беспокоюсь о машине.
— Не стоит, — откликнулся он. — О нём уже позаботились.
Она нахмурилась:
— Как позаботились?
Чонгук усмехнулся:
— Будет лучше, если ты доверишься мне. Тебе пора привыкать.
Привыкать к чему?
— Чонгук… Вы говорите загадками, и они не всегда мне нравятся, — призналась Лиса, механически поглаживая кожу куртки. — Вы говорите, как…
— …мужчина, который привык принимать решения. И только. В городах мужчины становятся слабыми, зачастую перекладывают свои прямые обязанности на хрупкие плечи женщин. Лиса, неужели у тебя ни разу не возникало мысли, как было бы хорошо, если бы все твои проблемы решал близкий человек? — Вопрос, видимо, был риторическим, потому как Чонгук, не дождавшись ответа, резко нажал на тормоза: — Мы приехали. Добро пожаловать в мою «берлогу».
У Лисы засосало под ложечкой, когда она увидела дом, так пренебрежительно названный мужчиной. Добротный, построенный из камня и дерева, с пологой двускатной крышей и тонированными панорамными окнами. Подъездная дорога к нему освещалась несколькими фонарями. На фоне леса дом выглядел сказочным. Лиса на днях читала объемную статью об архитектурных стилях, и определила, что он построен в модном стиле шале. Его еще называли альпийским.
— Красивый.
— Спасибо. Но для меня главное не красота, а комфорт и качество.
Последние слова мужчины растворились в ночи — он уже открыл дверцу машины и спрыгнул на землю. Лиса невольно отметила его ловкость.
Зверь. Опасный хищник. Ни дорогая одежда, ни человеческая личина не могли скрыть в нем сущности обитателя леса. И снова внизу живота что-то сжалось в тугой комочек.
Лиса, затаив дыхание, наблюдала, как Чонгук обогнул машину и подошел к ее двери. Открыл, окинул пристальным взглядом и хрипло проговорил:
— Лиса, ты одновременно и боишься меня, и не понимаешь, что происходит с твоим телом. Могу сказать одно: без твоего желания и согласия тебя никто не тронет. Ни мои волки, ни я.
Внутри дома было просторно. Минимум мебели, камин с настоящим огнем, тяжелые занавеси, пробковый паркет и ни одной женской вещи. На последнее Лиса сразу же обратила внимание и почему-то обрадовалась. Холост. Или подружкам не разрешает у него ночевать. Женщинам дай волю, и они, не хуже мужчины, сразу обозначат свою территорию, как бы невзначай забыв пару безделушек.
— Чай? Кофе? Или что-нибудь покрепче? — раздался голос Чона из кухни, куда он отправился первым делом. Лиса осталась в гостиной, не зная, как вести себя дальше.
Она в доме мужчины, с которым познакомилась менее часа назад. И этот мужчина заставляет ее женскую и звериную сущности испытывать эмоции, о существовании которых она и не подозревала.
— Наверное, кофе, — чуть громче, чем следовало, ответила она, позабыв, что представители их расы обладают идеальным слухом.
— Черный? Со сливками? Сахар?
Лиса положила куртку Чона на диван, обитый серебряным бархатом, и, поколебавшись, оставила на нем и сумку. Не будет же она использовать пневматический пистолет. Хозяин дома только рассмеется.
— Черный со сливками, но без сахара. — Соня прошла на кухню и невольно ахнула.
Не кухня, а мечта хозяйки! Большая, не менее двадцати метров, с преобладанием стального и светло-бежевого цвета в интерьере. Современный гарнитур со встроенной техникой отделен небольшой перегородкой. Дубовый стол на шесть персон и панорамные окна с римскими шторами.
— Надо же, я предпочитаю такой же. — Чонгук включил кофеварку и повернулся к Лисе, застывшей в дверном проеме.
Сейчас они оба получили возможность отчетливо рассмотреть друг друга, чем Чонгук тут же и занялся. Взгляд карих глаз бесстыдно прошелся по телу Лисы. Она готова была поклясться, что едва ли не чувствует его на своей коже.
— Не смотрите на меня так, — попросила Лиса, смущаясь.
— Как «так»? — насмешливо поинтересовался Чон и достал две фарфоровые чашечки.
— Вы смотрите… слишком пристально. И… вызывающе!
Мужчина засмеялся, откинув голову назад.
— Вызывающе? Интересное определение. — И добавил уже серьезнее: — Лиса, ты очень красивая девушка. И полностью соответствуешь моим запросам. Лицо, волосы, фигура. Все, как я люблю. Скажи, как я должен смотреть на тебя в таком случае? Я не привык скрывать своих желаний. Да и тебе пора прекращать смущаться! Ты среди своих.
— Все равно, — настаивала Лиса. — Для меня такие взгляды…
Она не договорила. Разволновавшись, провела рукой по волосам, отчего заколка, и так с трудом державшаяся, с глухим щелчком расстегнулась. Волосы рассыпались по плечам. Чонгук, пристально смотрящий на Лису, подался вперед. Но, вспомнив о приличиях, остановился.
— У тебя красивые волосы… Шелковистые… Ты совершаешь преступление, собирая их в хвост…
От комплимента к щекам девушки прилила кровь. Почему он не может говорить на отвлеченные темы? Все время разговор сводит к сексуальному подтексту!
— За рулем удобнее с хвостом, — ответила она, откидывая волосы назад. — И… спасибо за комплимент.
— Лиса, ты неподражаема! — засмеялся Чонгук. — Невероятная просто! Пообщаешься с другими девушками из стаи и поймешь, как сильно отличаешься от них!
— Почему я сильно отличаюсь? — насторожилась Лиса. Она не любила пристального внимания и предпочитала не выделяться из толпы.
— Девушки-оборотни смелые, дерзкие и куда более раскованные. Они привыкли жить в закрытой общине, следуют лишь нашим правилам. К тому же со времени полового созревания на них влияет луна.
— То есть? — решила уточнить Лиса. Она прекрасно помнила, как скручивало тело от ноющих болей, когда у нее начинались особые дни.
— М-да… — протянул Чонгук и выключил кофеварку. — Вижу, ты совсем не приспособлена к жизни в стае. У нас есть обычай. В полнолуние парень или девушка могут заниматься любовью, даже если не состоят в паре. И никто никого не осудит. Природа. Если у тебя есть пара, лучше вовсе не заглядываться на противоположный пол. Оборотни очень ревнивы. А что ты испытываешь в полнолуние, Лиса?
Ее имя он произнес чувственно, точно пробуя на вкус. Она помедлила с ответом. С одной стороны, неловко обсуждать интимные моменты жизни с малознакомым мужчиной. С другой стороны, он оборотень, рожденный и выросший в стае. И Лиса решилась:
— Томление. Непреодолимое желание… быть с мужчиной. Я… — она нервно облизнула пересохшие губы. Мужчина тут же впился в них жадным, голодным взглядом, даже перестал делать кофе, — долгое время не понимала, что со мной происходит. Думала, с нервами проблемы или дефект какой-то. Даже книги про нимфоманию читала.
— Что-о-о-о-о?! — Рык Чона показался необоснованным. — То есть ты со всеми…
От возмущения Лиса едва не задохнулась, а потом вскинула руки.
— Так, стоп! Закругляемся с этой темой! Я сейчас наговорю лишнего, потом пожалею. Вы неправильно понимаете меня, я — вас. Не хочу. Извините меня. Правда, не стоило затевать расспросы. Потом… Все потом узнаю у бабушки.
Мужчина тяжело задышал, точно сдерживая бушующие эмоции. Лисе даже на мгновение показалось, что он увеличился в размерах. Моргнула, и наваждение исчезло.
— Садись… пить… кофе. — Он тщательно проговаривал каждое слово. Отойдя от столешницы, направился к столу, на который не совсем аккуратно поставил чашки с напитком. Постоял несколько минут к Лисе спиной, а когда обернулся, отчеканил: — Лиса, на будущее. Не стоит разговаривать с мужчиной-оборотнем в резком тоне, если не готова держать удар. Я прощу твою интонацию. На первый раз.
От этого замечания Лиса испытала легкий шок. А что она, собственно говоря, сказала? И в чем он увидел резкость? И кто бы говорил?..
Расспрашивать дальше не решилась. Прошла к столу, отодвинула стул и села. Сложила руки перед собой, как школьница. Изменившаяся атмосфера в кухне напрягала.
— Я запомню ваши слова, спасибо, — официальным тоном заявила она. — Вы можете вызвать мне такси? Я не знаю здешних номеров.
Лицо Чона исказилось, проявились суровые морщины вокруг глаз и рта.
— Обиделась?
Чтобы скрыть волнение и тревогу, Лиса взяла чашку с кофе и сделала глоток. Горячий напиток обжег горло, но вкус был изумительным — терпким с горчинкой.
— Мы с вами изначально завели беседу не о том, — не глядя на мужчину, заметила она. — Поэтому прошу: вызовите такси.
— Нет. —Простое категоричное слово заставило ее недоуменно вскинуть голову.
— Как это нет? — переспросила она.
— Не хочу, чтобы ты уезжала, затаив на меня обиду. — Глаза мужчины теперь казались почти черными и выделялись на лице пылающими точками. — Я признаю, что был резковат… Твои слова о нимфомании я воспринял излишне… эмоционально. И очень лично.
Лучше бы он молчал! Стоило волчице внутри Лисы услышать, что мужчина воспринял ее слова личностно, она заметалась. Ей захотелось вырваться на свободу и явиться перед волком во всей своей звериной красе. Поманить. Позволить себя преследовать. И догнать…