Некровные узы Алайна Салах

Глава 5.

Прижавшись виском к тяжёлому полотну двери, я заглянула в узкий просвет и замерла, поражённая увиденным.

В огромной, залитой ярким светом потолочных светильников спальне, не было другой мебели, кроме кровати. Последняя представляла собой широкую плиту, отлитую из чёрного камня, которая будто росла из стены. Лишённая опоры, она парила в двух футах от деревянных полов, накрытых пушистым ковром. Но поразило меня отнюдь не смелое дизайнерское решение, а действие, разворачивающееся на этом умопомрачительном ложе.

На гладких простынях шоколадного цвета контрастным пятном выделялось обнажённое женское тело с разметавшимися светлыми волосами. Лица девушки не было видно, потому что её голову вжимала в матрас смуглая мужская рука, в то время как её обладатель с силой вдалбливался между округлых ягодиц. Мой названный дядя и опекун во всём своём нагом великолепии занимался сексом, не удосужившись даже приглушить свет.

Прежде я никогда не видела, как другие люди занимались этим - сцены из кинофильмов не в счёт, а потому просто застыла на месте, парализованная животной похотью, которой буквально вибрировали стены этой необычной комнаты. Я бы никогда не назвала происходящее занятием любовью или даже сексом. Это было грубое первобытное спаривание. Девушка издавала совершенно нечеловеческие звуки: мычала, всхлипывала, рычала, царапая длинными розовыми ногтями натянутую ткань.

Идеально выточенное лицо мужчины, напротив, не выражало никаких эмоций: разве что брови были слегка нахмурены, а челюсть сжата. Вторая его рука с силой сжимала белоснежную ягодицу партнёрши, толкая её к себе, пока сам он с громким шлёпающим звуком, ни на секунду не сбиваясь с ритма, вонзался в неё.

Тонкая кисть оторвалась от простыни и скользнула вверх по его бедру.

— Я больше не могу... пожалуйста...

Ладонь мужчины, казавшаяся едва ли не чёрной на фоне бледной кожи, на секунду разжалась и, грубо скинув руку, просящую пощады, со звонким шлепком опустилась на ягодицу.

— Заткнись.

Мне нужно было бежать, уносить ноги, но я просто не могла пошевелиться. Происходящее затронуло какие-то примитивные инстинкты, скрытые во мне, и я не могла оторвать взгляда от грубо сношающихся тел. Как если вы проезжаете мимо страшной аварии с покорёженными автомобилями, и по какой-то причине замедляетесь, чтобы впитать в себя порцию трагедии. Может быть, Алекс был прав, и жестокость заложена в нас генами?