Некровные узы Алайна Салах

Глава 31

После визита к отцу у меня не было сил ехать на учёбу, и я попросила Эйба отвезти меня домой. По выражению моего лица отец понял, что я знаю всё. В его же глазах я нашла подтверждение, что каждое слово, сказанное Алексом, было правдой. Мой отец, действительно, повинен в чудовищной смерти его брата, и в том, что испортил ему жизнь. И он брал взятки. Об этом я спросила его в лоб, и то как он опустил глаза, и задрожали его губы, стало для меня тем самым болезненным «да».

Слёз не было совсем. Вместо меня их выплакал отец. Он цеплялся за мои руки и говорил, что хотел оградить меня от грязи, что хотел воспитать меня лучшим человеком, чем был сам. Что любит, и умоляет простить. Его слова оседали на коже и никак не могли проникнуть внутрь. Человек, сидевший передо мной, был мне незнаком. Я привыкла считать отца оплотом спокойствия, честности и мудрости, а этот мужчина, с трясущимся подбородком, шмыгающий носом, и лихорадочно цепляющийся за мои пальцы, нисколько на него не походил. Но когда он поднял на меня покрасневшие глаза и произнёс: «Ты только не ненавидь меня, дочка», что-то острое резануло грудь. Так живо, что в носу защипало, и стало тяжело вдохнуть. Перед глазами вдруг промелькнула вся моя жизнь: папа катает меня на моих первых качелях. Меня тошнит, потому что вестибулярный аппарат никудышный, и он на руках он тащит меня, бледную как мел, в ближайший супермаркет и скупает все сладости. Обнимает после вручения дипломов об окончании средней школы, и говорит, что гордится мной, хотя мои оценки далеко не самые лучшие. А цветная мазня, которую я нарисовала во втором классе, все эти годы неизменно висит над его кроватью в спальне, и все гости, бывающие у нас дома, обязательно должны её увидеть, потому что, по словам папы, когда-нибудь я стану великой художницей. Девятнадцать лет этот человек был для меня всем: домом, семьёй, опорой и другом. И, возможно, всё самое хорошее, что было в нём, он подарил мне. Заботился искренне и бескорыстно, и вложил в меня столько любви, что несмотря ни на что, я найду в себе силы вернуть ему её. Потому что он единственный, благодаря которому мне есть что отдавать. И я сказала ему. Сказала, что не ненавижу его, и никогда не смогу. Слов любви произнесено не было, но, думаю, отец этого и не ждал. Когда я слегка сжала его ладонь, перед тем как покинуть комнату свиданий, он зарыдал. Я тоже зарыдала, но позже, когда покинула этот мрачный склеп искорёженных человеческих судеб. С каждой пролитой слезой становилось легче. Как весенние ручейки смывают грязь, вся ложь и обида по капле вытекали из меня, оставляя внутри незаполненную пустоту, но вместе с ней освобождая что-то цельное, чистое и твёрдое, что невозможно поколебать или сломать. Веру в то, что не бывает плохих людей, и каждый имеет шанс на прощение. Веру, что любовь способна победить всё. Веру, что добро, как бы это банально ни звучало, всегда объёмнее и весомее зла.