То,что не скроешь Часть 3 |Лиза Ира|

2

— Что, блин, за фигня, Мэрлин? Ты же сам меня просил определиться, а теперь… — развела Лиза руками, так и не закончив.
— Я знаю, знаю! Помню, что просил. Но ты сама подумай: такой шанс! Пройти мимо?
— Ира совсем не обрадуется, — отвела Лиза взгляд, медленно выдыхая.
— Может, не стоит ей пока говорить? — тише спросил Мэрлин.
— Почему? — воззрилась она на него.
— Ну, выставка на носу.
— Блин! — шлепнула Лиза себя по коленке и тут же потерла, чтобы не так больно.
Оба смотрели друг на друга, молча, выжидательно. Головой Лиза понимала, что он прав. Вот только… Надо просто правильно сказать. И уж точно не перед выставкой. И не завтра.
— Мэрлин, слушай. А ты завтра свободен?
— А что такое? Утром разве только что.
— Утром это хорошо. Ира как раз просила пораньше.
— Ира? А что она просила?
***
— Ни за что бы не подумал, что мы тут окажемся, да и еще вдвоем.
— Втроем, — поправила Лиза Мэрлина, пропуская его вперед. Она не привыкла быть в таких местах. Тем более с Мэрлином. Тем более в такую рань.
— Так что я должен делать?
— Я скажу. Позже. Ира скажет.
Лиза остановилась между рядами с равномерно развешенной одеждой, достала телефон, проверила связь. Пошел набор. Ира ответила сразу:
— Привет, Андрияненко, — прозвучало радостно.
— Привет, — ответная сонная улыбка.
— Ты выспалась?
— Привет, Ир! — встрял Мэрлин, воспользовавшись моментом.
— Предупреждаю, — предостерегла его Ира, приподняв бровь.
— Ир? — осторожнее спросил Мэрлин.
— Я предупреждаю тебя еще раз… — начала было Ира, но чей-то неизвестный голос с британским акцентом перебил ее:
— Ир? Что еще за Ир?
Следом раздался раскатистый смех.
И Мэрлин, и Лиза, толкаясь, уставились в экран телефона, но оттуда на них смотрело только грозное лицо Иры.
— Я не одна, и времени у нас не так много.
Лиза отошла с телефоном в руках подальше от Мэрлина, все еще вглядываясь в экран. Это та самая… как ее? Зеленда? Не видно ничего. Да и некогда.
— Ну, так что мы ищем? — развернула Лиза телефон в сторону одежды.
— Подними чуть выше. Ага, вот так. Нет. Это не-ет. Это тоже нет. Стоп! Вот тут. Бери это. Идем дальше.
Мэрлин больше не совался, молча следуя за Лизой и Ирой, иногда приостанавливался, чтобы взять в руки то, что выбрала Лиза. То есть Ира. Еще пара рядов. За грудой одежды не видно, куда идти. Не так много времени? Да они тут день проторчат.
Лиза уединилась в кабинке, стаскивая с себя одежду.
— Лиза?
— Да, — подскочила она к телефону.
— Ты одна?
Лиза игриво улыбнулась, разворачивая экран кругом.
— Только я. И зеркала. И миллион одежды.
— Нас слышно? — с опаской спросила Ира.
— Нет! — раздался голос Мэрлина откуда-то издалека.
Лиза рассмеялась, Ира кисло улыбнулась.
— Знаешь, теперь идея взять с собой Мэрлина не кажется мне такой удачной, — нарочно громко проговорила она.
— Мэрлин? — фыркнул тот же неизвестный Лизе голос. — Что еще за имечко? Ты там с кем общаешься? С волшебниками и принцессами?
— Я все слышу вообще-то! — крикнул Мэрлин уже ближе.
Ира закрыла рукой лицо, шумно выдыхая.
— Боже! За что мне это все? — проговорила она, веселя Лизу еще больше, которая смеялась в голос. Да уж, такой компании и она не ожидала, но отчего-то утром ее голова воспринимала это как какой-нибудь забавный анекдот.
— Сейчас, сейчас я, — поднялась Ира со своего места вместе с ноутбуком и куда-то двинулась. Лиза воспользовалась паузой и вынырнула из-за занавески.
— Эй, Мэрлин! Можешь еще вот эту рубашку принести. Размер больше и меньше. И вот эту еще.
Ира скрылась в ванной. Лиза осталась одна. Небольшой приват на некоторое время.
— Так что ты там спрашивала? — вернулась Лиза к предыдущей теме.
— Спрашивала, разделась ли ты уже полностью или еще нет?
— Насколько я помню, тебе нравится, чтоб что-нибудь оставалось.
— Вот этот галстук можешь оставить, — мгновенно изменился голос Иры.
— Ира, — смущенно посмеялась Лиза. — Не думала, что для того, чтобы примерить пиджак, надо раздеваться до трусов.
— Догола, — потребовала Ира.
Лиза нагло уставилась в ответ:
— Ты сначала!
Пара секунд на раздумья.
— Да без проблем, — вскочила Ира с края ванной. Всего несколько секунд, и она осталась в одном нижнем. Лиза вторила ее движениям: джинсы упали на пол, рядом футболка. Пауза. Ира приспустила лямочку лифчика, проговаривая:
— А помнишь, как мы с тобой пили шампанское?
— Не было такого. Ничего не помню, — твердила Лиза, не отрывая взгляда от того, как кружевная ткань сползает, оголяя округлость, темный сосок.
— Этого тоже не помнишь? — переспросила Ира и остановилась.
— Ира, что же ты только делаешь…
Занавеска рванула в сторону, и из-за нее показалась рука Мэрлина с новыми шмотками. Ира резко вернула лифчик на место, будто Мэрлин ворвался к ней прямо в ванную, застав ее там вместе с Лизой.
— Твою мать, — ругнулась Ира, когда сообразила, что никто ее не видит кроме Лизы. — А стучаться его не учили?
— Это же занавеска, Ира, — обыденно проговорил Мэрлин. Как будто непонятно.
— Так, ладно, — собрала Лиза мысли обратно. — Говори, что с чем мерить?
— Покажи мне все еще раз.
Взгляд Ира бегал по цветам, текстурам, фасонам. Но отвлекся на что-то другое. Стук в ванную.
— Ира, ты там скоро? Мне в туалет надо! — тарабанили в дверь.
— Зелена. Сходи. К соседке. Будь так добра, — цедила Ира слова. — Надеюсь, в такую рань она спит и очень громко ХРАПИТ!
Последнее слово вырвалось с такой силой, что даже Мэрлин понял, что кто-то храпит очень старательно.
— Точно! Зелена! — воскликнула радостно Лиза, щелкнув пальцами.
— Что? Кто-то там меня звал? — опять раздалось из-за двери в ванной.
— Никто тебя не звал. Занято! — рыкнула Ира, и дверь оставили в покое.
— Понятно, что занято, — раздался нетерпеливый голос Мэрлина. — Лиза, ты там уже полчаса торчишь! Ты будешь мерить что-нибудь или нет?
— Веселая у нас с тобой сегодня компания. Да? — улыбнулась Лиза, надевая на себя все, на что указала Ира.
— Да уж. Веселее не придумать. Твоих Бланшаров бы еще сюда до полного кошмара.
— Кошмара? Да брось, — усмехнулась Лиза. — Скажи просто: скучаешь по Мэри Маргарет и Дэвиду.
— А я скучаю, — услышал Мэрлин знакомые имена. — Заедем к ним в Сторибрук?
— После Сан-Франциско — обязательно, — разрешила Ира.
Лиза заторопилась с пуговицами, услышав, о чем зашла речь. Так и не застегнув последние, распахнула занавес. Ира тоже поторопилась накинуть на себя халат.
— Держи! — вручила Лиза телефон Мэрлину и сама отошла на пару шагов. — Что скажешь, Ира?
— Я думаю, — встрял Мэрлин, — рубашка не подходит. Надо бы что-то поуже в талии.
— Лиза так не любит.
— Я так не люблю, — ответили обе в голос.
— Тогда шире пиджак, — предположил Мэрлин.
— С этим соглашусь, — раздалось из телефона. — Два балла тебе плюсом.
Лиза удалилась в кабинку. Мэрлин развернул телефон к себе.
— Ира?
— Ну что, Мэрл?
— Ну, а вот скажи: сколько у меня там баллов в сумме?
— Два, — не раздумывая ответила та.
— Только два? Ты уверена? Может, ты ошиблась немного? — улыбнулся Мэрлин.
— Нет. Я не ошибаюсь, — улыбнулась Ира в ответ.
— Я знаю. Знаю. Как ты вообще? Как учеба?
— Устаю. Времени мало. Дел много.
— Понимаю, — покивал Мэрлин. — Черт! У вас же там еще раньше!
— Я привыкла. Как там ваш психолог?
— Ты про Гвен? Уже знаешь про нее?
— Я готова! — вышла Лиза в очередной раз, демонстрируя новый образ.
Образы менялись до тех пор, пока Ира не перебрала все сочетания. Лучшее. Вот какой должен быть результат. «Зачем лучше, если уже нормально?» — не понимала Лиза. Но скрывалась снова за шторами, пока Мэрлин и Ира коротали время, переговариваясь. Ира проверяла, все ли помнит Мэрлин с тех ее уроков. Мэрлин это доказывал, попутно докладывая о том, как им повезло с психологом, и какие изменения они внесли в саму программу проекта.
Обычная встреча в необычное ранее субботнее утро. Не хватает кухни, кофе и сигарет. Об этом вспомнил Мэрлин, когда один и тот же пиджак пошел по третьему кругу. Они почти добрались до лучшего. Вот еще пару раз. В отличие от Мэрлина, подгоняющего всех, Ира не сдавалась. Лиза стащила джинсы, меняя их на брюки, натянула их и тут же поняла, что шалости Иры не прошли бесследно.
***
— Ты хоть довольна сама? — спросила Ира Лизу, когда та набрала ее уже дома, рухнув на кровать вместе с пакетами. Больше никогда, пообещала она себе, никогда, никаких магазинов с утра.
— Я не знаю, — в смятении ответила она, обводя взглядом торчащие из пакетов вещи.
Время давно за полдень, а Лиза все еще спит на ходу. Ощущения от этого, будто день еще вчерашний, еще не начался новый.
— В смысле, не знаю? Зачем мы все тогда это сделали?
— Я вот тоже думаю: зачем люди это делают? Точнее: почему? Почему это так важно? Это же просто типа игра. В переодевание.
Ира замолчала на время. Лиза наблюдала, как нахмуривается ее лоб, как меняется взгляд. Любовно, за каждой линией. Пусть она еще подумает.
— Может, ты права, — заговорила Ира, — что-то вроде игры. Некоторым людям нравится играть. Ну и пусть. Если им в удовольствие, — пожала она плечами.
— Ты тоже играешь в эти игры?
— Может быть, — усмехнулась Ира. — Ты такая сонная, — заметила она, как Лиза медленно моргнула пару раз. — Поспать не хочешь?
— Нет, — помотала Лиза головой, так же медленно. — Давай еще поболтаем. В какие игры ты еще играешь?
Ира широко улыбнулась, скользнув языком по губе.
— Больше всего мне нравится играть в наши игры.
— Ты про что конкретно?
— Про наш тайный литературный клуб с порно-комиксами.
— Ира! — хохотнула Лиза. Сон как рукой сняло. — Сейчас тебе не хочется поиграть?
— Сейчас я не могу, — с сожалением произнесла Ира. — У меня лекция очередная начнется. Опять приезжает кто-то очень умный, будет делиться с нами своей мудростью.
— Жалко, — протянула Лиза, сжимая бедра. Недавнее шоу Иры все еще отзывалось в ней дразнящими образами.
— У нас же вечером встреча, — успокаивала Ира и ее, и саму себя. — Я специально постаралась, чтобы вечер был наш. Скоро увидимся. Договорились?
— Ладно. Я дождусь.
— Не хочешь еще раз примерить, что мы выбрали?
— Тебе правда так это нравится?
Выражение ее лица заставило Иру задержаться с ответом.
— Лиза, послушай меня: то, что ты купила, отлично тебе идет. Правда! Но больше всего мне нравится, когда ты одета… Я пришлю тебе, ладно? А сейчас мне пора бежать. До скорой встречи!
— Пока, Ира.
Связь оборвалась. Лиза тяжко выдохнула, ногой сдвинула пакеты к самому краю кровати, еще дальше, пока не услышала характерный звук сваливающихся вещей. Да, так лучше: больше места для нее и ее сладкого крепкого сна. Хотя бы пару часиков. Надо набраться сил перед вечером, а ведь еще и в студию надо заскочить. Вибрация телефона словила ее прямо перед тем, как сон уже почти утащил ее за собой. На экране фотография от Иры. Голая сонная Лиза. Видимо, сразу после того, как они долго и с упоением занимались сексом. Когда она только успела?
***
— Где мой выпрямитель для волос? — бормотала Ира, расхаживая по комнате.
— Ты не предупреждала меня, что будешь все время занимать ванную, — отозвалась Зелена, когда Ира наконец оттуда вышла.
— Ты выпрямитель мой не видела? — нервничала Ира все больше.
— Зачем тебе выпрямитель, кудрявая?
— А ты чего не собираешься? У нас же лекция с… как ее там? Фредрехсон?
Зелена встрепенулась, но тут же расслабленно завалилась обратно на кровать:
— Она же только к вечеру приедет.
Ира замерла:
— В смысле, к вечеру? Написано же было: суббота, десять.
— Десять вечера, Ира.
Ира остановилась как вкопанная. Во-первых, вечера? Что за вздор? Быть такого не может! Во-вторых, Зелена назвала ее по имени? Впервые за все время.
— Ты шутишь, должно быть? — сверкнула Ира глазами, продолжив поиски. Зелена может и такое. Чего еще от нее ждать? Может, это она и спрятала ее выпрямитель?
— А! Как хочешь, — махнула Зелена рукой.
Ира замерла опять. Перед глазами встало расписание. Вечера! Десять вечера. Да черт!
Зелена с любопытством наблюдала за шоу, которое становилось все более интересным.
Сначала Ира бегала по комнате, как заведенная, путая время. Ира путала время? Что-то не то! Если бы она не назвала Иру по имени, то та бы так и бегала дальше. Но сейчас наступил самый любопытный момент: Ира уселась на кровать, спрятав лицо в ладони, и замерла, будто дышать перестала. Она… расстроена? Огорчена?
— Эй, кудрявая, ты чего? Она же из Австралии приезжает, специально же еще повторили: времени у нее мало, а выступлений много. Нам эту встречу и организовали почти как посиделки. Вопрос-ответ.
Но Ирп все молчала, никак не реагируя.
— Чего ты так расстроилась, хмурая? Вся суббота зато свободная.
До Зелены медленно дошло то, как Ира просила обменом два часа каждой субботы.
— Свиданку пропустишь? — догадалась она.
— Ты можешь помолчать хоть немного? — резко ответила Ира, вернувшись в реальность.
Зелена приподняла брови и выставила ладони, растопырив пальцы.
— Спасибо, что предупредила, Зелена, — проговорила она, не глядя на Иру. — Я рада, что благодаря тебе не поперлась, как дура, на встречу, которая будет на двенадцать часов позже.
— Спасибо, ладно, — так же резко ответила Ира. — Блин! — полетел телефон в подушку.
— В стенку в следующий раз давай!
— Зелена! — сверкнула Ира глазами.
— Да потерпит твой Мэрлин. Не маленький же.
— Да какой еще Мэрлин? — сузила глаза Ира. — А! Неважно! — подскочила она с места.
Еще она будет с Зеленой тратить время, которого ей и так вечно не хватает. Так, ладно! Надо хорошенечко подумать, распланировать, расставить все по местам. Что-нибудь она придумает.
***
Лиза расхаживала по коридорам, сверяясь с планом, который они составили вместе с Гвен. Работы развешаны по темам: злые одноклассники, грозные учителя, большая перемена, тайны за школой, дискотека, дневник как личная боль, каникулы, раздевалка, линейка, туалет. Последняя тема отзывалась в Лизе сильнее всего.
На очередном планировании они поддержали идею Гвен: вести статистику по социально важным вопросам. Еще бы! Мэрлин сразу загорелся: это же по его части. Решили выделять случаи по любому признаку. Пока лидировала травля со стороны одноклассников, хотя Лиза считала, что учителя их в этом обгонят. Им все еще не хватало реальных историй: не тех, что вспоминали уже взрослые, большая часть из которых — знакомые Мэрлина, а настоящих историй реальных учеников.
Лиза остановилась на последней своей работе: уплыть от реальности. Мальчишка, что так легко расстался с воспоминаниями, все еще звучал в ее голове, когда Лиза смотрела на рисунок. Он попросил ее оставить копию работы ему на память. Понравилась идея, как он сказал. Лиза не понимала, как такое можно хотеть помнить. Но выполнила пожелание.
К каждой работе они приделали подпись для легенды. Всего пара предложений, чтобы зрителю было понятней, о чем идет речь. Разумеется, анонимность сохранялась. Хотя все опрошенные были приглашены. Выставка уже завтра. Все готово! Лиза ходила по коридорам, осматривала работы, как собственные владения. Редкие драгоценные камни, по словам Иры. Мэрлин понял ее почти без слов: узкие коридоры с тусклым освещением, как в какой-нибудь плохо оснащенной школе. Он задумал еще какое-нибудь музыкальное сопровождение подключить, но украшательство оставлено на позже. Самое важное уже здесь — истории людей, живые, но застывшие.
Лиза вдруг поймала это. Очень странно, очень интересно. Ощущение. Ведь все, что перед ней — ее работы. Их увидят люди. И они им понравятся, да! Никогда раньше она этого не испытывала. Мама всегда хвалила ее работы. Мэри Маргарет умилялась, Дэвид беспрестанно перелистывал ее школьный альбом. Чего только стоили отзывы Иры. Лизе вдруг вспомнилось, как они гуляли про Провиденсу, забежали на показ работ и завели беседу про ее собственную выставку. «Просто пожелай!» — горели глаза Ира, и Лиза ей поверила. Только скажи еще раз, и я поверю во все невозможное.
Но именно сейчас она поняла, что именно они сделали вместе с Мэрлином. Мэрлин. Без него ничего бы этого не вышло. Он молодец! Надо отдать ему должное: все это стоило того, чтобы Лиза выводила линию за линией, выслушивая все эти истории. Диктофон до сих пор был при ней: висел на ремне. Они передавали его как эстафету, как что-то очень важное, почти сакральное. Тяжесть правды внутри него. Черно-белые слова, выливающиеся под пером Лизы прямо на бумагу.
Редкие драгоценные камни.
Выдохнуть с облегчением и дождаться завтра.
Вот бы Ира была сейчас рядом. Телефон завибрировал, заставляя Лизу улыбнуться: это как раз она! Но лицо ее изменилось, как только в трубке послышался взволнованный голос.
— Лиза, слушай, у меня не очень хорошие новости…
***
— Так что случилось?
— Накладки в графике, — пробубнила Лиза под нос, застегивая пуговицы новенькой рубашки до самого верха, до рези в шее.
— А ты ей ничего не сказала про наш график? — аккуратно поинтересовался Мэрлин, замечая напряженное лицо Лизы.
— Нет. После выставки. Завтра, может скажу.
— Может, перенесем интервью?
— Нет! — отрезала Лиза. — Хочу поскорее с ним разделаться. Не люблю я все это.
Если бы не Мерлин, который обещал быть с ней в этот момент, она бы и вовсе на такое не решилась. Да и тем более, она знала, как он этого хочет. Завтра вечером открытие выставки, а с утра — статья для затравки.
— Бостон Глоб. Как ты вообще их заполучил?
— Знакомый с универа там работает. Частный канал. Все мы друг друга знаем. Бостон меньше, чем кажется. Круто, да?
Лиза поймала его улыбку в отражении, пока затягивала галстук.
— Ага, круто.
— Как только выпустят видео, сразу же выложу на нашу страницу.
— Нашу? В смысле?
— О! Я же не сказал тебе! Сейчас покажу.
«Темная Андрияненко». Мэрлин свято верил, что нет ничего лучше социальных сетей. Еще один частный канал. За этим будущее, уже не раз убеждал он Лизу. Даже есть подписчики и немало. Интересно, Ира среди них? — мельком глянула Лиза на этот блок, пока Мэрлин продолжал знакомство Лизы с Темной Андрияненко.
— Дал рекламу со своей страницы. Ты тоже давай. Только завтра, сейчас пока фотки нет. Но после сегодняшнего, я уверен, будет хороший кадр.
На аватарке пока что черный квадрат.
— Когда ты успел? — Лиза мельком просматривала посты за несколько недель. Неплохо написано.
— Заранее подготовился, — улыбнулся Мэрлин, видя ее довольное лицо. — Я думаю, после выставки можем выкладывать по работе сюда, чтобы привлекать людей. Что скажешь, сестренка?
— Ты молодчина, Мэрлин. Что тут еще скажешь?
Но уже пора бежать, графики не ждут. Вот бы они еще не накладывались друг на друга.
***
— Вы готовы? — в очередной раз спросила сотрудница из Бостон Глоб.
Лиза тронула микрофон, закрепленный на воротнике, упирающемся в шею. Мэрлин приосанился и уселся в кресле поудобнее.
— Смотрите на меня, а не в камеру, — предупредила женщина. — Я буду задавать вопросы, а вы отвечать.
Лиза облегченно выдохнула. Как раз камера и смущала ее больше всего.
— Да, все ясно, — кивнул Мэрлин, улыбнувшись. — Все понятно. Давайте начнем!
— Ну что же, поехали, — подала женщина сигнал оператору и неестественно широко улыбнулась.
Лиза съежилась. И что она тут делает? Оставила бы все это на Мэрлина. В пиджаке жарко, даже ей, горлу тесно, очень много света. Подождите, я кажется, передумала! Но было поздно.
— Сегодня у нас в гостях организаторы выставки «Добро пожаловать в школу».
На этих словах Лиза едва заметно улыбнулась. Вместе придумывали название. Женщина продолжала, обращаясь к ним.
— Елизавета Андрияненко и Мэрлин…
— Просто Мэрлин. Можно Мэрлин Волшебник, — расплылся он в улыбке и подмигнул.
Женщина коротко посмеялась и продолжила:
— Или лучше Мэрлин Волшебник и Темная Андрияненко?
— Можно и так, — кивнул он.
Лиза поерзала.
— Скажите, почему именно эта тема, несмотря на то, что сейчас вовсю идут каникулы? И что нам ожидать завтра?
— Что ж, тема была выбрана не случайно, — начал Мэрлин важно. — И не обращайте внимание на время года: это будет актуально всегда. Скажу сразу: всех карт мы вам раскрыть не можем, но речь идет вовсе не о каких-то там школьных шалостях, а о чем-то более серьезном. Из-за некоторых работ нам пришлось поставить рейтинг шестнадцать плюс, но мы думаем о том, чтобы разделить работы, чтобы всем можно было увидеть хоть какую-нибудь часть. Ведь это касается каждого.
— О! Заинтриговали! Но почему же все-таки тема учебных заведений?
— Здесь я больше ориентировался на Лизу. Она может взяться за любую работу и каждый раз будет удивлять вас своим мастерством. Но когда я увидел ее рисунки именно на эту тему, то понял сразу — это то, что должны видеть все.
Лиза мысленно улыбнулась: да уж, если бы они все знали, как они получили деньги, как Мэрлин в одних трусах сидел на кухне и раздумывал над возможностями, как взял у Лизы для заявки первое, что под руку попалось, то сразу бы все поняли. Но то, что произошло после, ее поразило.
— Она показала мне первую работу на эту тему еще в начале учебного года. «Линейка». Про школьную форму. Вроде просто картинка. Но стоит только взглянуть, как сразу оказываешься на месте нарисованного персонажа. В его школьной форме, понимаете? — улыбнулся он. — У Лизы талант. Она переживает вместе с героем, а ты — вместе с ним.
— Спасибо, Мэрлин, — не удержалась Лтза. Это он серьезно сейчас? Рот раскрылся от неожиданности.
— Елизавета, — перевела женщина камеру на ее обалдевшее лицо, — поделитесь, как проходит ваш творческий процесс? Где вы черпаете вдохновение?
Не смотреть в камеру, отвечать на вопросы. Просто ответить на вопрос.
— На самом деле, тут нет ничего необычного: это моя основная работа — рисовать. Я просто делаю то, что нравится, — пожала она плечами. — Если про сам процесс, то обычно это происходит так: я слушаю интервью, которое мы до этого берем анонимно у тех, кто согласился принять участие в проекте. Потом все происходит как-то само собой, наверное. Идея, бумага, набросок.
Чем больше она говорила, тем спокойнее ей становилось.
— Многое из того, что я слышу, я понимаю сама: из собственного опыта или из историй одноклассников. Но иногда приходится переслушивать запись несколько раз, чтобы понять до конца.
— Вы же учились в Массачусетском колледже искусств и дизайна?
— Да, все верно. И я, конечно же, благодарна им всем за то, чему там научилась.
— Можете выделить кого-то конкретного?
Лиза задумалась: о таком она никогда себя не спрашивала.
— Если честно, сложно ответить, знаете? Там все очень преданы своему делу.
Лиза словила улыбку друга. Про Бауэрмана думает, по-любому!
— Вы всегда знали, что будете художницей? Что когда-нибудь у вас будет собственная выставка?
Лиза рассмеялась: совсем недавно об этом размышляла, буквально пару часов назад.
— Когда я думаю об этом, то всегда вспоминаю людей, которые меня поддерживали. Мне всегда нравилось рисовать, — покачала она головой, вспоминая свои первые рисунки в приюте, краски, кисточки на всех. — В первую очередь, я благодарна маме, — глянула она в камеру на секунду, но тут же вернулась. — Если бы не она, то многое из того, что сейчас происходит в моей жизни, казалось бы мне просто невозможным. Да, маме. И еще моей школьной учительнице — мисс Фокс. Она готовила меня к поступлению. Я до сих пор храню все ее задания, — улыбнулась она.
И ведь не только эти рисунки ты хранишь.
— Еще я хотела бы сказать спасибо моей… — споткнулась она на слове.
Что ей сказать? Какое слово правильное? Подруга? Девушка? Можно ли делать камин-аут вот так вот, прямо на весь Бостон? На всю страну. Как назвать Иру? Ира, как мне тебя назвать? Кто ты мне? И вообще, что скажет сама Ира? Хочет ли она такого признания? Не будет ли это мешать ее карьерным планам?
«Слишком долгая пауза» — сигналил Мэрлин ей взглядом.
— Моей подруге еще со школы, — заторопилась Лиза, — за ее поддержку.
Но Мэрлин опять засигналил ей бровями.
— И моему другу, конечно же! — спохватилась она. — Если бы не Мэрлин, то мы бы тут не сидели. Он и правда волшебник.
Женщина переключилась на довольного «волшебника» с улыбкой во все зубы.
— Мэрлин, можете сказать пару слов о том, благодаря чему эта выставка уже завтра, — сделала женщина акцент, — откроет нам свои двери?
Вопросы финансирования, реклама грантовой программы, пара слов о психологе. Дальше Лиза почти не слушала, полностью погружаясь в воспоминания о приюте и о женщине, которая приходила к ней в голубом пальто. Раз за разом, разговаривая с Лизой, вытягивая из нее слова. Лиза не очень любила беседовать. Она любила рисовать: всю жизнь, все время, что помнила себя. Мама как-то сказала, что до сих пор хранит ее первые рисунки. Надо бы к ней заехать, скоро в долгую дорогу почти на год. Времени нет совсем.
***
Ира взялась за интервью сразу, как оно объявилось на странице проекта. Уведомление завибрировало в телефоне, и она скорее перебралась за ноутбук. «Темная Андрияненко». Ира улыбнулась названию страницы: по-любому, задумка Мэрлина. В его стиле, волшебник с двумя баллами! Но когда вместо обычного черного квадрата загрузилась фотография Лизы, Ира резко выдохнула. Черт тебя дери, Лиза, до чего же ты можешь быть разной! Ира схватилась за голову, погрузив пальцы в волосы. Взгляд скользил по изображению. Лиза. Прекрасна всегда, но именно с этой удачной фотографией название теперь приобретало полный смысл. Со страницы на нее смотрела ее Лиза, но такая серьезная сейчас. Немного отстраненная. О чем она думала в этот момент? Глаза, в тон серому пиджаку, просто притягивали. Холодное серебро. Красота. Даже извечно печальная улыбка так шла ей сейчас! Не зря они потратили целое утро на поход за вещами. Могли бы и на что-нибудь другое потратить, кольнула мысль. Но если бы Ира знала, что все выйдет так! Что теперь жалеть. Все равно не зря. Все еще будет! Уже открытие, а значит их встреча еще ближе.
Ира встрепенулась: она же здесь для интервью! Потом скорее позвонить Лизе: та наверняка места себе не находит. До открытия считанные часы. Видео не хотело прогружаться, раздражая ее. Ну что там с интернетом?! Наконец запись пошла. Ира жадно глотала секунды. Где уже Лиза? Вот и она: облизывает губы. Нервничает. Голос тихий. Так захотелось оказаться рядом. Все ведь уже прошло. Но все равно. Ипа ерзала на стуле. Замерла.
Подруга со школы.
Подруга.
Пауза.
Подруга?
Это она про нее? Может быть, нет. Может, речь шла о Мэри Маргарет? А как же тогда второй Бланшар? Обычно, они идут в одном наборе. И не сказала о тебе и слова? Какая разница, о ком она говорила. Разве это важно? Нет, разумеется: это же ее дело, кому она благодарна. Вот только Ире все еще казалось, что эти слова предназначались ей. Потому что эти паузы, этот мечущийся взгляд. Еще раз облизнула губы.
Речь шла о Ире, сомнений больше не было. Вот только… подруга?
Почему это слово так жалит? Надо бы досмотреть до конца, вот только Мэрлина и его мелькающую улыбку она и так очень часто видела с того самого момента, как в ее жизни вновь появилась Лиза.
А что плохого в этом слове? Разве они и не подруги тоже? А как бы она еще сказала? Что ты еще хотела услышать? Мысли мешали смотреть и слушать. Хватит видео, им надо поговорить!
***
— Лиза, привет! Как ты? Выставка уже открылась?
— Ира! Наконец-то я тебя слышу! Да, тут все в полном разгаре.
До Иры донеслись какие-то звуки.
— Что там такое у тебя играет? Музыка? Что-то знакомое.
— Да, это… — рассмеялась она. — Это Мэрлин придумал. Музыкальное сопровождение: всякие школьные песенки, которые учим еще с первого класса, про алфавит там, всякое такое. И иногда школьный, чтоб его, звонок! На перемену. Уже тошнит от него. Я его уберу, точно, клянусь!
В подтверждение ее словам раздался дико орущий трезвон. Лиза ругнулась, Ира рассмеялась.
— Классно придумано! Плюс балл ему передай! Жаль, что меня там нет.
— Мне тоже жаль. Хотя нет, не жаль. Такого я бы тебе не пожелала. Нет, все же жаль, — сразу добавила она. — Прятались бы вместе.
— Прятались? — недоумевала Ира. — Где? Где ты там прячешься?
— В чулане.
Лиза заприметила этот закуток еще с первого обхода зала. Так и налепили название: чулан. Как в школьном коридоре, где обычно прячут материалы для уборки: швабры, ведра, тряпки. Сейчас там пряталась Лиза, прижимая трубку ближе к уху. И оттуда опять ее смех. Очень жаль, что ты не рядом.
— Зачем ты там прячешься? Выходи давай! Это же твой вечер.
— Нет, все! Хватит с меня. Перед журналистами отстрелялась, больше не хочу.
— Я видела ваше интервью. И твою новую страницу.
— Нет, не говори так: она не моя. Это же просто проект. Интервью?
Лиза застыла. Ира молчала.
— Слушай, Ир… — прорывалось через «эйбисиди»*.
Как правильно было сказать? Как сказать сейчас?
— Я сегодня ходила здесь перед началом выставки и… — начала Лизп. — Вспоминала нашу поездку в Провиденс. Знаешь, когда я думаю про Провиденс, я все время играю с собой в эту дурацкую игру «а что если бы»… А что, если бы мы обе поехали туда? После школы. Что, если бы никогда не расставались? Блин, я вовсе не это хотела сказать! Не умею я говорить по телефону!
— Говори-говори, я слушаю тебя! Все нормально, Лиза.
— Так вот я вспоминала эту поездку, как мы зашли на выставку. Как она там называлась? Что-то с сознанием…
— Недосказанное подсознательное?
— Да! Точно! И ты спросила меня, могу ли я представить себе свою собственную. Я даже мечтать о таком не могла, даже не думала, понимаешь? Да блин, я опять не про это! Я просто хотела сказать, как я тебе благодарна. Вот и все. Я хотела сказать все это, в том интервью. Но не знала, как правильно. — Молчание. Выдох. — Как мне правильно говорить?
— Лиза, знаешь, все это не так важно. Важно то, что ты говоришь мне сейчас.
— Да?
— Конечно, да! Знаешь, я сама часто играла в эту игру. Как ты там сказала? А что если бы? Да, в эту. Но это тоже неважно. Я очень рада за тебя. Ведь все сейчас именно так, как тебе хотелось бы.
Лиза поморщилась, когда очередной звонок позвал всех на перемену. Или на урок.
— Давай лучше подумаем про будущее. Что в прошлом, то в прошлом. Ты же мне сама так говорила. Ты меня этому научила. Да ведь?
— Да, — на выдохе.
— Лучше сконцентрируемся на планах. Давай подумаем о том, что ждет нас уже через две недели.
— Ира, об этом мне тоже надо с тобой поговорить. Тут такое дело, что я не смогу приехать сразу.
Молчание. Убивающие Лизу секунды тишины. Как назло, смолкла вся музыка разом, пауза между песенками. Она потерла лоб, представляя, как хмурится Ирин. Блин! Лучше сразу и одним предложением. Графики. Накладки. Несостыковки.
— Гвен предложила заехать по дороге в одну школу, где она раньше волонтерила. Там нам дали добро на работу со школьниками. Это все рядом с Сан-Франциско, как раз по пути, но из-за этого мы приедем в твой город позже на десять дней.
— Десять дней?
Лиза слышала ее голос поверх всяких музыкальных сопровождений.
— Да.
Опять молчание.
— Скажи что-нибудь, не молчи!
— Я чувствую дикое желание стукнуть Мэрлина. Минус тысячу баллов ему!
***
Мэрлин икнул еще раз и отпил глоточек шампанского. Последние люди покинули выставочный зал минут двадцать назад. Время перевалило на следующие сутки. Вместе с людьми его покинула и вся энергия. Навалилась накопившаяся усталость. Лизы что-то давно нигде не было видно. Он еще раз прошелся по пустым коридорам под детское алфавитное пение и вернулся в кабинет, который предназначался для внутренних работ. Опять за шампанское. Ради того, на что он потратил последние месяцы своей жизни с утра до ночи, а иногда и целые сутки, он прикупил бутылку. Последний звонок отзвенел, и он отключил музыку. Тишина. Пустота. Как и внутри него. А где же удовлетворение? И сама Лиза где? Опять в чулане?
Он икнул еще раз, отпил, и почти сразу дверь кабинета резко отворилась.
— О, а вот и художница! Как ты, сестренка?
По лицу было видно, что не очень.
— Как прошло? — понял он, что тот самый разговор состоялся.
— Так себе, — вздохнула она, обводя стол взглядом. — Минус девятьсот девяносто семь. Тебе. И почти столько же Гвен.
— А тебе? — шутливо спросил он.
— Не знаю. Не сказала она.
— Так нормально все или нет?
— Нормально, я думаю. Вроде, отозлилась. Тут только шампанское? Есть еще что?
— Только это. Сигарету?
— Не откажусь.
Закурили прямо там. Лиза глянула в сторону зала и улыбнулась.
— Тебе верится? — спросила она, только заметив прикрытые веки друга, его сонный взгляд. Устал или опьянел?
— Вроде только что дошло, — улыбнулся он в ответ, медленно моргнув. — Все равно чего-то не хватает.
— А чего ты хотел?
— Да много чего. Что подписчиков сразу добавится, что попросят еще интервью.
— Серьезно? Тебе мало?! — воскликнула Лиза, округлив глаза.
— Мне всегда мало. Ты же знаешь, — выдохнул он струйку дыма в сторону.
— Подожди, это же только начало, — успокаивала она его.
— Да, ты права. В начале всегда так: тяжело. Все надо самому: напрашиваться, стучаться, просить. И все же: я надеялся на большее.
— Жадина ты, Мэрлин!
Мэрлину было мало и на следующий день, и после. Они запланировали на выставку неделю, и каждый день начинался для него с проверки страницы проекта «Темной Андрияненко»: количество подписчиков, комментарии, лайки, репосты. Выбрать работу, выложить в сеть, проверить реакцию. Еще пара встреч со знакомыми из мира СМИ, еще пара новостей. Этот лихорадочный блеск в глазах, появляющийся каждый раз, когда он обновлял страницу проекта, — Лиза замечала его, когда они начинали утро за кофе. Но ему было мало все равно.
— Что тебе снилось, Мэрлин?
— Что? Ничего. Плохо спал.
Тишина нарушилась только характерным звуком: кофе остыл, но он все равно прихлебывал, не замечая, что чашка стоит перед ним уже минут двадцать.
— А тебе? — додумался он через какое-то время, оторвавшись от телефона.
— Мне снилась моя школа.
— Правда? Что снилось?
— Почему-то урок химии. Странно.
Он опять вернулся к странице.
— Знаешь, я думаю, самое главное в успехе проекта — люди и связи. Да, люди — самое главное топливо.
Лиза с любопытством глянула на него: скучает по Гвен? Той не было с ними всего-то пару дней.
— Ты про каких людей? Про своих драгоценных подписчиков? — кивнула она в сторону телефона.
— Не только. Главное — команда проекта, их взаимоотношения. Как ведущий механизм, на котором все держится. Ты как думаешь?
— Не знаю даже. Мы как-то недавно обсуждали это с Ирой. Она верит, что главный механизм — это правила, что все взаимодействие, отношения, как ты говоришь, строится на протоколах. И если все правильно расписано, то людям даже думать много не надо.
— То есть неважно, кто в самой команде, ты имеешь в виду?
— Она имеет в виду, — подчеркнула Лиза. — Да, что-то вроде того. Нет, важно, чтоб они были хорошими специалистами в своем деле, но вот личного должно быть мало в работе.
— А ты как считаешь? — вонзился Мэрлин в нее взглядом.
— Какая разница? — заметила она, что он в ней копается не просто так, чтобы поболтать. — К чему все эти вопросы вообще?
— Я вот думаю добавить чего как раз личного в наш проект.
— В смысле? — нахмурила она лоб. Мало ему, что ли, всех этих интервью?
— В смысле, чтобы быть ближе к людям. Постить фотки рабочего процесса, наших встреч, мозговых штурмов.
— Ну нетушки! — отпрянула Лиза от стола, схватив чашку. — Вот свои пости, сколько влезет. Или вылезет.
— Чего такая вредная?
— Я вредная? — ахнула Лиза. — Это тебе все мало! А я вредная.
Мэрлин не сдался все равно. Да, Гвен явно на него не хватало, та бы быстро направила энергию в нужное русло. Лиза попыхтела от злости над очередным постом, где сияла фотография их «команды» с последнего «мозгового штурма», но оба сошлись на том, что ее фотографии будут только со спины. Радостно пританцовывая, Мэрлин тут же попросил ее сесть, «как будто она рисует», и приготовил камеру телефона.
— Ты не пожалеешь! Вот увидишь!
— Иди нафиг, Мэрлин. Я делаю это только потому, что вредный у нас — это ты.
Но она не пожалела.
И: «Привет, Андрияненко! Классная фотография! Будто это я стою у тебя за спиной и жду, когда настанет перерыв. Скоро ты захочешь курить, и я увижу чернильные пятна на твоих губах :) »
Лиза перечитывала еще и еще раз, трогая свои губы. Там должен быть поцелуй после этих слов, она помнила. После того разговора она все переживала, что им никак не дождаться встречи. Пару дней Ира вообще молчала, но тут вдруг оттаяла.
Л: «Ира, привет! Так рада тебе :) Очень хотелось бы, чтоб было именно так: ты стоишь рядом со мной».
И: «Скоро так и будет! Мы дождемся».
Л: «Прикинь, мне снилась химия! Прям как в Сторибруке!»
Лиза ухмыльнулась: непривычно было писать названия городка впервые за столько много времени. А ведь она прожила там почти треть своей жизни.
И: «В моем соннике написано, что самый лучший город снится к благоприятному дню».
Л: «Да что ты :) А тебе что снилось? У меня тут сонник тоже есть».
Ира обвела взглядом свою команду, что готовилась к выступлению. Эдвард, ответственный за презентацию, еще раз пробегался по слайдам, но чаще поглядывал на Зелену, что сидела рядом и пристально за ним наблюдала. Они справятся и без нее сегодня. Работу они выполнили на отлично, уже тогда, когда Зелена наврала по телефону с три короба, а потом и Ира вслед за ней. У них хватало и информации, и сравнительного анализа, и выводов. Ира еще раз улыбнулась, вспоминая, как они вдвоем с Зеленой продумывали текст, пополняя его выразительными прилагательными и фразочками, каких нахватались с последнего выступления той самой австралийки.
Зелена поймала ее взгляд, мельком улыбнулась и вернулась к Эдварду.
— Не сутулься только, когда будешь слайды перелистывать, — шепотом раздался британский акцент. Эдвард моментально выпрямился. Ирп хмыкнула и вернулась к телефону.
Л: «Ну так что? Не стесняйся! В моем соннике много значений. Сама придумывала».
И: «Сама придумала? Там есть что-нибудь приличное? Или мне краснеть придется прямо на занятии?»
Л: «Ты краснеть умеешь? Вот это новости!»
И: «Елизавета Андрияненко, что у тебя за представления обо мне? Я не такая испорченная, как ты там себе придумала».
Л: «Ира, вот зачем ты так пишешь? Сама ведь знаешь, к чему это приведет».
Ира усмехнулась, приподняв бровь, и тут же почувствовала едва заметный толчок по ноге. Зелена вопросительно смотрела на нее через весь стол.
— Не отвлекайся, — кивнула ей Ира, взглядом указывая на Эдварда и ноутбук перед ним. — Речь лучше повторите!
Ира отсела чуть дальше, отмечая про себя, что предыдущая команда уже подходила к концу своего выступления.
Л: «Ир, куда ты делась? Краснеешь там вся?»
И: «Может, это ты там краснеешь, пока пытаешься заставить меня? Так что там к чему должно привести?»
Л: «Ты писала, что ты (не)испорченная. А я-то все про тебя знаю!»
И: «? жду примеров»
Лиза долго пишет. Стирает. Передумывает.
Л: «Я не могу даже написать таких слов, какие ты используешь!!!»
И: «Все ясно! Грязные обвинения, неприкрытая ложь».
Л: «Грязные? Грязные у тебя знаешь что? Слова! И это голая правда!»
Ира закусила нижнюю губу. Лиза совсем разошлась?
И: «Голая у тебя знаешь что?»
Лиза молчит, перечитывая.
И: «Голая и красивая твоя…»
Л: «Вот ты и попалась!»
— У меня вопросы! — прозвучало громко совсем рядом.
Ира встрепенулась, но тут же расслабилась. Зелена решила докопаться до только что закончивших. Как же хорошо, что сейчас они в одной команде. Оказалось, это может быть полезно даже здесь. Нарвется же потом на проблемы, да и ладно. Сегодня Ире было совсем не до этого. Телефон приятно завибрировал, и она вернулась в переписку, прервавшуюся до этого на два бесконечно долгих дня.