То,что не скроешь Часть 3 |Лиза Ира|

26

— Ямка! Скоро будет ямка, — плавно сбавив скорость, предупредила Лиза.
— Спасибо, — улыбнулась Ира, придерживая тушь на безопасном от глаз расстоянии.
— Ты все время красишься на работу? — глянула Лиза в ее сторону.
— Да, — медленно протянула Ира, заканчивая. — Тебя тоже накрасить? — с усмешкой произнесла она.
— Я бы с радостью, но во-первых: на работу идешь ты, а не я.
— Жду с нетерпением, что там будет во-вторых, — кинула Ира контрольный взгляд в зеркало.
— А во-вторых, я за рулем. И если ты сядешь на меня сверху, чтобы накрасить, нас могут не так понять…
— Ох, не так. Совсем не так, — наигранно высоко приподняла Ира брови, и Лиза рассмеялась, но смех растаял на широком зевке.
— Лиза, — покачала Ира головой, — мне совсем не нравится, что ты такая сонная. Ты выглядишь очень уставшей.
— Просто дождливо, — с трудом поборола Лиза зевоту, — поэтому так сильно хочется спать. И если ты думаешь, — добавила она, — что это сработает. То нет.
— Да никто не будет тебя насильно красить, расслабься. Но вот с твоим режимом сна точно надо что-то делать, — покачивался указательный палец под нравоучительный тон, и Лиза уставилась на него.
— Главное, что ты успела вздремнуть, — перевела она взгляд на дорогу. — Как тебе кроватка на задних сиденьях?
— На твоем матрасе было лучше, скажем так.
— А я вспоминаю твою постель. Такая мягкая, такая уютная, — почти с любовью произнесла Лиза.
— Еще немного, — прищурилась Ира, — и я начну ревновать.
— Ира! — воззрилась на нее Лиза. — Мы все втроем тогда были: я, ты и твоя постель. Все буквально происходило при тебе. И по твоей просьбе, вообще-то. Так что нечего.
Ира мягко улыбнулась ей и положила ладонь на ее колено. Зря. Очень зря. Сразу вспомнился вчерашний вечер.
— Как тебе такое предложение, Лиза? — деловым тоном начала она. — После университета мы поедем домой, поспим, сколько тебе будет нужно, а потом займемся сексом, м? — понизился ее голос.
— Звучит просто классно! А потом давай сходим в душ и прямо там займемся сексом? — вернула ей Лиза.
— Просто превосходно! А после шикарного бранча предлагаю немного передохнуть, а потом будем знаешь что? — приблизилась к ней Ира, переходя на шепот.
— Что? — заерзала Лиза, хотя концовка была ожидаема.
— Потом будем трахаться, пока не устанем, — закончила Ира, глядя прямо на нее.
— Ира, — медленно повернулась Лиза к ней в пол-оборота, — зачем ты так говоришь, когда я за рулем? Когда впереди у тебя всякие консультации? Слушай, может пропустишь это все? Разгонишь их всех по домам?
— Лиза, — рассмеялась Ира, — Лиза, я так не могу. У них скоро защита и экзамены. Все быстро пройдет. Ты даже глазом не успеешь моргнуть. Кстати, по поводу морганием глазами. Можешь поспать на кафедре.
— Нет! Нет, не буду. Я посижу у тебя тихонько. Порисую как раз. Нет.
— Давай сменю тебя сейчас? — положила Ира руку на руль. — Поспишь хоть немного.
— Да тут ехать еще минут сорок, не больше. Вон, смотри! Указатель на Огасту. Привет, Огаста. Давно меня ждала? — усмехнулась она, и Ира шлепнула ее по руке.
— Долго еще будешь мне все это припоминать?
— Нет, ну правда, забавно же, — хохотнула Лиза. — Кто б мог подумать, что я сюда приеду вот так вот. Как там насчет музеев? Заскочим?
— Хватит, Лиза. Сегодня никаких экскурсий по музеям. Только образовательные учреждения.
***
Все образовательные учреждения похожи, а таких Лиза повидала немало. Школы, колледжи, университеты — все они имеют общую учебную атмосферу, независимо от направления. Пропускной пункт, коридоры, стены с расписанием, кабинеты. Она всегда ощущала себя там одинаково — странница, случайная прохожая. Но только не сегодня. Сегодня на входе Ира пикнула пропуском, пропуская Лизу вперед, но охранник ее придержал.
— Рюкзак, мисс. Дайте сюда ваш рюкзак.
— Она со мной, — закончила так и не начавшийся осмотр Ира, и они пошли дальше, а коридоры и двери кабинетов казались Лизе уже другими. Ира стремительно шагала чуть впереди, задавая темп, будто они торопились. Хотя приехали вроде даже раньше. У Иры огромная стопка работ в руках, в другой руке болталась связка ключей. Толпа учащихся у дверей аудитории хором поздоровалась, и в этот момент Лиза едва сдержала смех. Будто первый класс, а не какой-то там курс. Ира, не ответив, устремилась к дверям. Толпа расступилась перед ней, словно море перед Моисеем. Лиза слилась с толпой.
На последний ряд — вот куда Лиза задумала сесть еще до того, как ступила за порог. Но когда оказалась внутри, то поняла — других вариантов у нее не оставалось. Студенты подсаживались ближе, чуть ли не воюя за первые парты. Ира встала у кафедры, глядя на все сверху вниз, и копошение заметно успокоилось, а затем и вовсе все замерли, как и Лиза. Она как раз доставала материалы по проекту, блокнот для скетчей, плеер и все прочие принадлежности. Но тут застыла, глядя на Иру. Такой Иры она еще не знала. Ее голос, взгляд, даже движения: едва заметно, но все же другие.
Еще пара минут, и наступила оглушительная тишина: только слышно, как карандаш бежал по бумаге, выполняя набросок. Если прислушаться получше, то можно уловить музыку в чьем-то плеере. Музыка на занятиях мисс Лазутчиковой! Лиза почуяла чей-то пристальный взгляд и подняла глаза. Какой-то парень пялился на нее изо всех сил. Лиза нажала на паузу и вытащила наушники. «Чего тебе, парень?» — спрашивала она взглядом, но голос мисс Лазутчиковой заставил вздрогнуть обоих.
— Мистер Браун, верните свое внимание ко мне, будьте так любезны. У нас сейчас коллективный разбор работ, и он подразумевает взаимодействие всего коллектива, как вы понимаете из определения. Понимаете?
Лиза усмехнулась, наблюдая, как быстро мистер Браун возвращает свое внимание обратно. Что ты вытворяешь, Ира? — глянула Лиза на кафедру. Оттуда по всей аудитории раздавался голос Иры, приглушая любые другие звуки.
— Все ваши работы проверены, но вы сможете забрать их только после консультации, — прижала она пальцами стопку работ на столе. — Сейчас разбираем общие ошибки на основе некоторых работ. В качестве примера разберем это, — указала она на экран. — Работа перед вами выбрана наугад. Читайте выделенный фрагмент. Кто скажет, в чем здесь ошибка?
Еще пара минут тишины, вновь музыка в плеере. Перед Лизой ее работа, целый проект: иллюстрирование книги-исследования голландского фольклора. С трудом оторвала она взгляд от Иры, чтобы приступить к наброску. Первая глава.
Будто снова девятый класс: я за последней, ты в первых рядах. Но отвечают другие люди, тебе. Я вовсе в сторонке, и здесь — наблюдатель. Новый набросок, мысли не в тему. Переключатель на новую песню, стоит режим «шафл», мотает по временам. Да, все как в девятом. Я поглядываю как будто на доску, но лишь для того, чтобы словить твой редкий взгляд. Тугие косички-колоски прячут кудрявость, о которой узнаю позже. Белый воротничок, вверх рука. Но сегодня ты вовсе не в юбке-рубашке-с-воротничком. В брючном костюме и смотришь прямо. Я вижу твой взгляд: сегодня другой, почти насмешливый, возможно, немного надменный. Цепляется в каждого, иногда достается мне. Ты прячешь улыбку, но ее отголоски в этих глазах, в которых собрались все чернила мира. Я в них утону когда-нибудь, я клянусь. Смотрю на время, которое мотает меня не здесь и не сейчас. А там, где пишу тебе сообщение, гадая, с какими же лицом ты прочтешь его, и есть ли именно это выражение в моей тайной коллекции. О которой ты тоже скоро узнаешь, как и я о кудряшках, что вьются без спроса. Ты спрячешь свой телефон под парту, чтобы украдкой прочесть мое послание, чтобы ответ взволновал мою руку. Вибрация. Не ожидала? Листаю блокнот, который для скетчей, но ищут руки последнюю страницу, чтобы обозначить время и место. Мы на разных рядах, мы даже не в ряд. Но мое сообщение ты получила. Уже не смешно?
Вторая глава. Новая порция музыки, пока плеер дышит, пока живой. Пой. Будто я в колледже, в который всегда мечтала попасть. Там тоже на тех же, на самых последних. Но только тут я чую тебя: присутствие, голос. Ты всюду. Ставлю на паузу: просто послушать твой голос, сейчас он другой. Который не для меня, но ты ведь не знаешь, что я слушаю тебя втихаря на паузах, на переменах. Исподлобья, почти незаметно, но от тебя ничего не скрыть. В такой позиции — не мудрено. Скажи, ты кайфуешь от этого? Мне кажется, да. Еще одно сообщение, только одно. Ты знаешь, твои сообщения могут сбить с толку и вышибить дух. Когда стоишь перед зеркалом в каком-нибудь кинотеатре, льдом умывая лицо, а ты — в моем кармане, в сотовом, в сообщении, что пришло через время. И донесло простую идею — нам надо увидеться. Чтобы порвать все временные границы, смыть масштабы и города, смять воспоминания прошлого, перешагнуть. Выкинуть. Этот набросок не подошел. Я нарисую новый. В блокноте достаточно чистых листов. Я на последнем оставлю место для наших встреч и договоренностей, где будут вопросы: твои встречные, мои неотвеченные. Там, где будет точка пересечения тех линий, что, казалось, уже не сошлись. Там наши планы, наше будущее, на этих страницах третьей уже главы.
Дотянуть бы до выходных, до этой большой перемены только для нас двоих. Но время тянется без конца, а ведь я почти попала в минуты, в часы, я вернулась. Клонит голову недосып. Еще один набросок, еще одна мысль… Реджина, погоди, сейчас. Я сяду рядом. Ну и что, что на первую. Погоди, сейчас, я дорисую. Ира… Сохнут глаза. Карандаш ведет линию, но не ту, и не туда. Ира.
***
— Это что там такое было, могу я узнать? — пикнула Ира сигналкой. Мэрс радушно принял обеих.
— Было такое что? — усмехнулась Лиза, усаживаясь на пассажирское.
— Ты нарываешься? — взревел мотор.
— Нарываешься? Так не по-профессорски? — сменилась усмешка ухмылкой.
— Елизавета Андрияненко, ты там уже выспалась? На кафедре. На диване.
— На кафедре, на диване, на парте тоже было ничего.
— Ты уснула на моих занятиях!
— Дело не в тебе, Ира. Ты очень нескучно ведешь. Даже наоборот, совсем не скучно. Можешь держать в тонусе, так сказать. Просто как-то так вышло, что я уснула. Ниче? Не повлияет на тебя никак?
— Да что такое с тобой? — сверкнула Ира глазами, но отвлеклась, проверяя движение. Чисто. Двинулась машина.
— Ира, скажи, ты всегда такая? На занятиях?
— Какая такая?
— Такая вся из себя строгая.
— Строгая, — приподнялись брови. — Это мой обычный режим. Так в этом, значит дело?
— Какое еще дело? — отвернулась Лиза к окну, в отражении поймала свою же улыбку.
— Такое. Что я тебя уложила на кафедре, на прекрасном диване, чтобы ты не мяла свое лицо о парту. А ты пришла посреди консультации…
— Да если она длилась столько, эта твоя консультация, что я успела уже выспаться и найти автомат с закусками.
— Вошла без спроса, села, достала чипсы. Чипсы! — выстрелил указательный вверх. — И даже не слушала, что я тебе говорила.
— А что, ты мне что-то говорила? — повернулась к ней Лиза.
— Если бы ты сняла наушники хоть раз, ты бы услышала. Ты что, усмехаешься? — рассмеялась Ира. — Да ты точно нарываешься!
— Ну, — протянула Лиза, — может, самую капельку.
— Самую капельку? — продолжала Ира возмущаться. — А эти твои сообщения!
— Ну ладно, — посмеялась Лиза, протянув к ней руку открытой ладонью, — тут я немного перегнула палку. Просто ты вся такая там… Я даже не знаю.
Ира уставилась на нее в ожидании и так бы и продолжала вглядываться, вызывая на следующие слова-извинения или хотя бы на объяснения. Но надо бы последить за дорогой. А не за этой усмешкой, которая была готова вот-вот взорваться смехом.
— Ну. Андрияненко, — перевела Ира взгляд на дорогу, отправляя все негодование туда.
— Воу! — рассмеялась Лиза. — Звучит очень устрашающе. А ведь занятия-то уже кончились.
— Это что, — прищурилась Ира, — какая-то игра? Что ты смеешься? — схватила она Лизу за плечо. — Что ты смеешься, Лиза? Ты думаешь, это смешно?
От Огасты до Сторибрука час езды. Ира знает эту дорогу вдоль и поперек: где опасные повороты, где камеры дорожного наблюдения, а где есть хорошие укромные съезды в лесную чащу, если хочешь сделать перерыв. Спрятать там себя от вечного потока студентов, проектов, работ и задач. Выдохнуть. Свернуть.
— Что ты делаешь, Ира? — перестала Лиза смеяться, когда машина вырулила на обочину и двинула глубже по лесной дорожке. — Что ты делаешь?
Машина встала под намокшими от недавнего дождя деревьями. Ира достала мобильник, протянула Лизе.
— Читай!
— Громко и четко? — переспросила Лиза, косясь на мобильник, почти уткнувшийся в нее.
— Громко. Четко. Вслух. Читай, — приказала Ира, приоткрывая окно, впуская последождевую свежесть внутрь.
— Ира, — откашлявшись, начала Лиза звонко, — я так и не сказала тебе большое спасибо за вчерашнее дружеское одолжение. А ведь если бы не ты, я бы не смогла нарисовать ни клитор, ни вульву.
— Читай дальше. Там еще.
— А твой ответ читать не будем?
— Читай все, будь так добра, — отвела Ира взгляд в сторону.
— Ну нет. Твой ответ — ты читай, — протянула Лиза мобильник обратно.
— Лиза, всегда рада протянуть тебе руку помощи. Оказать тебе поддержку тоже всегда рада, особенно, если твой стул в самый нужный момент с этим не справляется… Вот скажи, — прервалась она, — почему ты вообще начала эти сообщения?
— А! То есть только я и виновата?
— А кто еще? Кто все это начал? — заулыбалась Ира. — А вот это, вот это вот что? — вернулась она к чтению. — Ира, до сих пор вспоминаю твою руку помощи. Черт, такое сложно забыть. Три восклицательных знака, — воскликнула она, и Лиза рассмеялась.
— Ну, на самом деле ведь было больше, чем три? — спросила Ира, понизив голос, и Лиза перестала смеяться, заглянув в ее глаза, чуя, как зазывают ее эти чернила, как проливаются в нее голосом Иры, ее низким тоном. — Больше, чем три, — утвердила Ира, отстегивая ремень безопасности. — Ты нарывалась.
— Меня ты тоже будешь отчитывать? Мисс Лазутчикова, — облизнувшись, улыбнулась Лиза.
— Отстегни ремень, — проскользила Ира взглядом по всей Лизе.
— Вот этот или этот? — положила Лиза руки на пряжку ремня, усмехаясь, проверяя, как далеко они обе могут пойти.
— Оба. Расстегни. Сейчас же.
— Ты тоже. Брюки. И блузку тоже.
Ира с опаской обернулась назад, бросив взгляд на лесную дорогу. Никакого движения. Только ветки покачивались, роняя дождевые прозрачные капли. Никого, кроме них двоих в этой чистой, влажной чаще. Единственный шум — проезжающие где-то там по трассе машины. Ира закрыла окно. Она закрыла окно, и это стало знаком.
Быстро, не касаясь друг друга, не трогая, почти не сговариваясь. Потому что времени мало, и места тоже: нельзя ни обняться, ни прилечь. На лишние слова времени тоже не осталось: обменивались только взглядами-просьбами-командами. Смотри на меня, смотри! Сделай, как я. Стремительно потели окна от этих частых вдохов-выдохов. Смотри на меня еще, — расстегнула Ира остальные пуговицы, одергивая лифчик вниз. Посмотри! До конца не раздеться, не обняться и не прилечь. Можно только запустить руку под собственное белье, чтобы довести до предела это звенящее напряжение, заглушающее даже стоны. Лиза уперлась спиной в кресло, напрягая бедра, пока наблюдала, как ускоряется Ира, как быстро и твердо ее рука работает под брюками, все больше их оттягивая.
— Покажи себя! — вырвались из Иры слова, пока она пожирала Лизу глазами. — Покажи.
Лиза приспустила джинсы, насколько это возможно, не отрывая от Иры глаз. Мокро. Как же мокро, черт побери! И такая странная, ненужная сейчас мысль. Я испачкаю кресло, я испачкаю кресло, — приподнялась Лиза выше, и от этого ноги свело от напряжения. А следом и тело подкосило сшибающей волной.
Плыли цвета, и запахи плыли. Это потому что кислорода почти не осталось или потому что такой острый оргазм? Ира открыла все окна разом. Хлынула прохлада леса, дождя. Мурашки. Обе дышали, выглядывая в окна. Переглянулись. Лес вздрогнул от счастливого смеха.
***
— У меня такое ощущения, будто я абсолютно пьяная, — проговорила Ира, мягко улыбаясь, чуть сжимая руль.
— И у меня, — склонилась к ней Лиза, улегшись на ее плечо. — Пьяная, счастливая и безумно сонная.
— Сейчас, сейчас, уже скоро.
Сейчас, сейчас. Там нас ждет дом, кровать, мягкий свет солнца за жалюзи. Душ, уносящий влагу дождя, чистое махровое полотенце, футболка, что стала твоей. Сейчас, подожди, еще поворот. Мы ляжем вместе, проснемся также. Я приготовлю тебе обед или завтрак, не смейся! Да, я не готовлю, но это особенное. Лиза. Молчишь уже? Нет, не спишь. Там нас ждет дом, в нем твоя щетка зубная с прошлого раза. Тюбик один на двоих, я его поправляю после тебя. Но сегодня не буду. Я так устала. Скорее бы в дом для тебя и меня.
***
Как это произошло? Как так вышло? Времени размышлять о причинах нет. Есть место только для действий. Но может, все-таки можно было, можно было бы этого избежать? Запереть все двери на все замки, накрыться одеялом с головой. Отключить мобильники, будильники, опустить все рубильники. Ира бросила взгляд в сторону Лизы. Бесконечные звонки в никуда.
— Отключено! Он отключил его, — шмыгнула она носом.
Мокрое от слез лицо, покрасневшие глаза. Ира видела ее такой не так много раз, и каждый раз у нее возникала одна и та же мысль — такого быть не должно. Никогда, ни за что, с Лизой так не должно быть, особенно по такой причине. Можно ли было этого избежать? Не отвечать на звонок, не вскакивать с постели, не собираться в суете и панике.
— Он всегда его отключает, этот гребаный телефон! — сдавленно выдала Лиза, глядя в окно.
Они опять в машине, едут туда, откуда уехали только сегодня утром. Бостон еще не скоро. Лиза торопила его приблизиться, вглядываясь в указатели, умоляя промежуточные города быстрее пропасть, без конца набирая молчаливый номер.
— Лиза, — твердо позвала ее Ира. — Соберись, пожалуйста. Мне нужна твоя голова. Давай! Еще раз по порядку всю информацию.
— Мама позвонила утром. Когда ты отвела меня на кафедру. Вот тогда она спрашивала, не хочу ли я пойти с ними. Они хотели пойти в зоопарк и позвать меня. Но я ответила, что не могу сейчас. Тогда, то есть.
— Что дальше? — занесла Ира метку времени в список.
— Потом мама позвонила, когда мы уже встали.
— Что она сказала? — новая метка.
— Она спросила, со мной ли Генри. А как он мог быть со мной, если я даже не в Бостоне?
— Что было «до»? — возвращала Ира Лизу. — Какие детали?
Они выудили все, процеживая информацию предложение за предложением. Позвонили еще раз Ингрид. Феликс уехал в спортивный лагерь вместе со всей своей командой. А Генри остался. Поход в зоопарк в качестве утешения. Широкая программа с хот-догами, с теми самыми, особенными, которые делают только в зоопарке. И представление морских котиков на финал.
— После зоопарка они сели отдохнуть у выхода, — продолжала Лиза. — Генри попросился купить мороженого, мама дала ему денег. И все, — сглотнула она.
— Сколько его нет, получается?
— Если учитывать дорогу, — потерла Лиза и без того воспаленные глаза, — плюс мама не сразу дозвонилась. Где-то часа три, может быть. Боже, Ира, куда же он делся?
— Нам надо заявить в полицию, — покачала Ира головой, не отводя взгляда от дороги.
— Нет-нет, нам нельзя. Совсем нельзя. Особенно сейчас, — выпалила Лиза.
Потому что Генри сбегает не впервые, потому что надо еще поискать. Ингрид знает, где, Лиза тоже. Потому что Генри взял денег больше, чем на два шарика мороженого, и это совсем не хорошо. Потому что так будет еще одна история в его личном деле, а без нее он никогда никуда не попадет. Не надо в полицию, не сейчас. Тем более не сейчас.
— Пожалуйста, Ира! Мне надо самой его найти, — вцепилась в нее Лиза взглядом.
— А что, если его уже нашли? И он сидит в каком-нибудь участке и ничего никому не говорит? Такое с ним уже было?
— Ира… Просто. Давай доедем.
Шумели лужи, размазываемые между асфальтом и колесами мчащегося мэрса. Ира приняла решение моментально. Пошли гудки.
— Шериф Нолан, это Ирина Лазутчикова. У меня есть поручение особого характера. Надо кое-что узнать таким образом, чтобы без лишних следов. Есть такая возможность?
Еще пять минут деталей и обрисовки ситуации. Особенные приметы мальчика: проблемы с речью, неверно формирует слова или формулирует предложения. Отросшие волосы, торчат на макушке. Веснушки. Неправильный прикус. Рюкзак на спине. Ира не успела закончить, заметив пристальный взгляд Лизы, и передала трубку ей. Кто, как ни она, может рассказать лучше про этого Генри? Шериф Бланшар-Нолан пообещал сделать все возможное.
— Какие места вы с ним обычно посещаете? — вела Ира дело дальше. — Надо составить список, раскидать по группам, чтобы мы рационально использовали время.
— И согласовать это с мамой, чтобы не гонять по одним и тем же точкам, — ожила Лиза, доставая блокнот. Список мест Лизы и Генри, вся карта их совместной жизни.
***
Продавец комиксов поприветствовал Лизу и ее хмурую партнершу, но «парня» тут сегодня не было, мисс. Пиццерии, открытые Лизой и Генри как «самые вкусные», тоже выдали отрицательный ответ. Книжные обменники? Они прошерстили все, не только в ближайшем торговом центре. Три кофейни и даже один бар. Все это время Ингрид прочесывала район зоопарка, потому что не верила, что он мог куда-то далеко уйти, а потом поехала к его бабушке. Дэвид позвонил. За все это время никакой Генри или подобный мальчик не появлялся. Лиза закончила разговор и повернулась к Ире.
— Лучше бы его нашли полицейские, Ира. Я такая дура! Я просто дура, — покатились слезы сами собой.
Ира взяла ее под руку и повела к машине. У них еще оставалась последняя точка.
— Позвони Ингрид. Надо встретиться всем вместе.
Они сошлись на той самой площадке с батутом. Ингрид еще раз пересказывала все, до мельчайших подробностей, заламывая пальцы. Если бы не обстоятельства, Ира не вышла бы из машины: не приблизилась бы к мисс Ингрид ни на шаг. Но обстоятельства вывернули все так, что она стояла и слушала, мимолетом замечая, как изменилась мама Лизы, и как все-таки осталась точно такой же. Лиза больше не плакала: внимательно слушала, задавая странные, казалось бы, вопросы. Брал ли Генри с собой книгу? Рассказывал ли, куда Феликс поехал? Был ли у него с собой перекус как всегда или больше? К каким клеткам они подходили? Говорил ли он что-нибудь странное? Вообще, было ли хоть что-нибудь странное, что намекнуло бы на то, что Генри возьмет деньги из твоей сумки и пропадет хрен знает куда?
— Знаешь, что было странно? — произнесла Ингрид абсолютно спокойно, и Лиза тоже выдохнула, хотя последний вопрос чуть ли не прокричала. — Он не взял всех денег. Вот, что было странно. Там лежало больше двух ста, это точно. Но он не взял всего, Лиза, а вдобавок ко всему положил монет. Вот это было странно. Вся мелочь у меня обычно в сумке, но…
— Он что, оставил сдачу? — чуть не рассмеялась Ира от абсурда.
— Сколько? — спросила Лиза, будто от этого все вдруг станет ясно и просто. — Сколько он взял?
— Я не знаю даже, — растерялась Ингрид, но в сумку полезла, достала кошелек.
Генри не взял с собой ни красивеньких хрустящих купюр по сто долларов, ни в пятьдесят. Он взял две десятки и оставил двадцать пять центов.
— Получается, — почти шептала Ира, — получается, он взял девятнадцать долларов и семьдесят пять.
— Я знаю, куда надо ехать! — прокричали они почти в голос, и Ингрид вздрогнула.
***
Это он. Это его волосы и его макушка, здоровенный рюкзак за плечами. У отделения для покупки билетов, недалеко от касс Бостонского южного вокзала, на стенах которого висят часы, что вечно не в твою пользу. Он пойман с поличным: билет в один конец до Рокленда, отправление в 20:15, стоимостью в $19.75. Пойман и посажен в машину на заднее сиденье. Щелкнул центральный замок, запирая все двери. Пройден этап допроса, безрезультатно.
Генри, почему ты никому ничего не сказал?
Ты понимаешь, что с тобой могло случиться?
Почему ты не включил телефон?
Почему ничего мне не написал? И почему ничего не сказал Ингрид?
Ну, не молчи, скажи что-нибудь, парень!
И как ты вообще умудрился купить билет?
Ты же знаешь, что брать деньги без спроса нехорошо? Генри?
Безрезультатно.
С заднего сиденья доносилось сопение. Ира глянула в зеркало заднего вида, проверяя его: спрятался за рюкзак.
— Генри, — позвала она. Тишина в ответ.
Ира перевела взгляд за окно: Лиза беседовала с Ингрид. Руки ее порхали, но иначе. Что они там обсуждают? Кто виноват и что делать? А что тут поделать? Ребенок украл деньги, собирался сбежать. К Лизе. Понимает ли он вообще, что произошло? Что с ним могло случиться за все это время? Нет, конечно же, разумеется нет, — приподняла Ира брови. Но судя по сопению, он понимает одно — сейчас он дико виноват. Генри утопает в вине, раз за разом казня себя, цепляясь за рюкзак, но утопая все равно. Виноват! Сколько он так будет молчать? Сколько Лиза будет еще до него стучаться?
Ира опять перевела взгляд на Лизу. А ты себя винишь? У Лизы кончились слова. Тяжкий выдох сожаления. Видно, как опустились плечи. Ингрид приобняла ее.
Да, Генри виновен по всем статьям, которые он еще не знает, но чувствует, чует. Ира знает, каково это: казнить себя без конца, пропускать по себе желчь, сцеживать накопившийся яд. Копить вину до тех пор, пока не хлынет через край. И тогда вариантов остается не так много: сдавайся или дерись. Ты из каких, Генри? Ира повернулась к нему, заметив, что дыхание мальчишки успокоилось. Ты из каких? Из тех, кто будет всячески вымаливать прощение, или из тех, кто выпускает шипы в ответ, перекидывая вину? Ты из пушистых или из колючих? Генри тоже смотрел в окно на то, как вершится над ним суд, которого он не понимает.
Ира еле заметно выдохнула. Печально все это. Конечно же, Лиза его не оставит сегодня. А Ира не сможет оставить Лизу. Они вновь поедут обратной дорогой, словно зависли где-то между городами и штатами. Генри будет молчать, Лиза тоже. Так не пойдет! Ирп такого не планировала.
— Генри, — позвала она опять, поймав его в момент, когда он вышел из укрытия. — Послушай меня, — вцепилась она в него глазами. — Лиза на тебя не злится. Она просто расстроена. Но если ты начнешь говорить, — сделала она паузу, проверяя, слушает ли он. — Как только ты начнешь говорить, все станет лучше. Понял меня?
Генри потупил взгляд. Ручка двери дернулась, и Ира разблокировала машину.
— Ира, послушай… — начала Лиза, не садясь внутрь, но Ира не дала ей закончить.
— Поехали ко мне. Все вместе. Я понимаю, — кивнула она.
— Ты уверена? — с легкой надеждой спросила Лиза.
— Мы разберемся. А пока — поехали!
***
Радио ловило волны, что менялись при удалении от Бостона. Волну смывало волной, которая уже не догоняла, не доходила до берега. Некоторые пресекала Лиза, если встревал будничный голос со сводкой новостей. Проносившиеся города засыпали, трое не спят: несутся обратно в нескончаемом пути.
— Давай, я сменю тебя, — бросила Лиза играть с радио.
— Нормально. Позже, — ответила Ира отстраненно.
— Хей, парень, — обернулась Лиза, — есть хочешь?
Молчаливое мотание головой в ответ.
— Что, перекусил уже перед долгой дорогой? — улыбнулась она, но Генри не ответил, только поймал губами край кофты и принялся его мять.
Лиза уселась обратно, шумно выдыхая.
— Ира, а дисков у тебя нет?
— Посмотри, там в бардачке, может, есть.
— Дайдо? — посмеялась Лиза, поймав легкую улыбку на губах Иры. — Сколько лет этому альбому?
— Да я не знаю уже. Там же написано, наверное.
— А, это новый. Safe trip home. Очень иронично, — бормотала Лизп, роясь дальше.
— Он мне не очень, если честно. Тот, первый, все равно останется для меня самым лучшим.
— А это что? — достала Лиза пачку сигарет, но тут же спрятала обратно.
— Сигареты, Лиза. Я думала, ты в курсе, — усмехнулась Ира.
Лиза поторопилась закрыть бардачок и принялась барабанить пальцами по коленям.
— Есть хочу, просто умираю.
— Сейчас, скоро будет заправка. Как раз все подзаправимся.
***
Огни витрин заправочной станции отображались в лужах. В этой темени только так и видно, что дождь тут моросил уже долго.
— Я заплачу! — выскочила Лиза из машины, как только Ира притормозила.
Ира потянула затекшие мышцы шеи, наблюдая, как резво скачет Лиза через лужи. Ну да! У Лизы только начинается бодрствование. Неудивительно. Что там у нее сейчас? Обед? Ужин? Лиза, почуяв ее взгляд, обернулась, и Ира улыбнулась,
— Ирп, — выскочил Генри в проеме сидений, и Ира чуть не вздрогнула.
— Да.
— Что мне надо говорить? С Лизой? Я не знаю, что сказать.
Ира обернулась, внимательно его изучая. Значит, из пушистых. Это мудро. Это ты молодец. Хороший мальчик.
— Надо просто сказать, что ты сожалеешь….
Отпустить вину. Потому что Лизп все равно никогда не злится, не обижается. Ты и понятия не имеешь, как тебе повезло. Ты вообще, представляешь? Наверняка, да. Ты точно из пушистых?
— И пообещать, что больше так не будешь делать. Самое важное — надо пообещать, что ты включишь телефон.
Ведь перемирие — это сделка.
— И выполнить обещание, сдержать слово. Иначе это будет выглядеть безответственно. Верно?
— Верно.
Зашумел бензин, закачиваясь в бак. Лиза, с пакетом в руке, прыгала через лужи обратно.
— А быть ответственным — это по-взрослому, Генри.
Никто не будет играть в молчанку в доме Иры. Она так не планировала.
***
Ира не планировала ничего из того, что приключилось с ними за этот день, вечер, и ночь, уже давно вступившую в свои права, скрывающую под своим темным плащом и бесконечную дорогу домой, и указатели цепочки городов, выхватываемые светом фар, и черный мэрс, легко скрывшийся в этой темноте, и проезжающие машины, попутные или встречные. Ира ничего из этого не планировала, но все это случилось: перекус сэндвичами прямо в пути, крошки от них на сиденьях, игры в слова на номера машин, еще одна остановка на пять минут. Все это случилось. Они миновали Портленд, когда с заднего сиденья раздался характерный звук включаемого телефона, хотя Ира думала, что временный тамошний житель, недавно беглец, спал все это время, пока они с Лизой наперегонки громким шепотом проговаривали слова на номера. Ира выиграла, но раздался этот звук, а следом Лиза достала свой вибрирующий телефон из кармана джинсов. Улыбнулась, прочитав сообщение, глянула назад и подмигнула парню. Ира ничего этого не задумывала, но вроде бы ситуация выравнивалась. Рокленд — как последний рывок. Лиза, сменившая на этот момент Иру, чуть поддала газу. Через пятнадцать минут появится самый замечательный город на земле. Спящие пустые улицы, одинокие фонари.
Но вот чего Ира совсем не ожидала, так это машины перед своим домом, бампер которой впечатался в почтовый ящик, накренив его в принудительном поклоне.
— Какого?.. — резко затормозила Лиза. — Это что такое?
— Хороший вопрос! — чуть не выплюнула Ира, еле дождавшись, когда машина остановится, и рванула наружу.
Зеленый автомобиль, знакомые номера. Кто-то на водительском головой уткнулся в руль. Рыжие кудрявые волосы. Ира стукнула пару раз в окошко, но не дождавшись, дернула ручку двери. Зелена, дремавшая или вовсе спавшая, приподняла голову.
— Ну наконец-то! Сколько можно ждать? Где тебя носило? — как ни в чем не бывало, выдала она, не скрывая недовольства.
— Где меня носило? Какого черта, Зелена? Что ты тут делаешь? Почему… — махнула она рукой вперед. — Почему твоя машина торчит из моего почтового ящика?
Зелена медленно вышла из машины, обошла ее спереди, пожала плечами, невозмутимо ответив:
— А чего он стоит в таком неудобном месте? И почему у тебя заперты все двери в доме?
— Ну даже не знаю! — тряхнула Ира головой. — Может, как раз потому, что в дом хотят вломиться?
— Вломиться? Я вообще-то в гости приехала! Ира, ты меня динамила почти месяц. Я думала, ты опять ушла в свой трудоголический запой. Могла быть хоть что-то подлиннее написать, чем «у меня все хорошо»! Я переживала, вообще-то!
— Так переживала, что чуть не въехала в мой дом?
— Чуть не въехала в твой дом? Да он у тебя за заборами, деревьями и вообще заперт! Могла бы хоть под ковриком ключики оставить! Я замерзла, — капризно выдавила Зелена.
— Ты что, пьяная сюда приехала? — подошла Ира к ней ближе.
— Если бы я приехала пьяная, то влезла бы и без ключей.
— Что происходит? — окликнула Иру Лиза, стоящая чуть поодаль, пряча Генри за собой. — Мне вызвать кого-нибудь? — тверже произнесла она, на что Зелена хохотнула одним резким выдохом.
— Она что, меня не помнит? — уставилась Зелена на Иру. — Эй, блондинка, это же я, Зелена!
Но Лиза не отреагировала, вглядываясь только в Иру, почему-то онемевшую.
— Ира, — мягче позвала она, — пойдем в дом. Я позвоню Дэвиду.
— Какому еще Дэвиду? Она что, шерифа на меня вызывает?
— Погоди! — отмерла Ира. — Лиза, постой! Не надо никому звонить.
***
Лиза напротив Зелены, Ира напротив Генри. В центре — хлеб, ломтики ветчины, пластинки сыра и немного зелени.
— Ешьте, — нарушила Ира тишину. — Пожалуйста, ешьте. Все.
— Ты такая хозяйственная, Ира, — ласково проговорила Зелена, покачивая головой. — Даже странно, что у тебя еда тут нашлась.
— Прошу. Начни есть, — ответила Ира с нажимом. — Потом ляжем спать. Завтра разберемся со всем этим.
— Что тебе сделать, парень? — спросила Лиза, чуть наклонившись в сторону Генри.
— Парень? А какое имя у парня? — оживилась Зелена.
— Меня зовут Генри.
— Привет, Генри.
— Драсьте, — смущенно улыбнулся он.
«Даже не смотри на него» — прошептала Лиза одними губами, кидая на хлеб все без разбора. Зелена улыбнулась в ответ, оскалив зубы, и принялась за ветчину.
— Ира, а у тебя нет ничего такого к этой замечательной закуске?
— Ничего «такого», пока не решишь проблему с моим почтовым ящиком и пока не починишь свой бампер.
— Ты такая заботливая! Она такая заботливая, — переметнулась Зелена к Лизе. — И может замотивировать, знаешь. Чаем хотя бы напоят в этом доме? Я мерзла на улице вообще-то.
— Ты знаешь, где что. Налей себе все сама, пожалуйста, — устало произнесла Ира. — Зелена, у нас сегодня был очень сложный день.
— Безумно жаль слышать, — поднялась Зелена с места, по-хозяйски рыская по шкафчикам в поисках чая. — Да, бывают же дни. Или даже целые недели. Но хорошо, что есть друзья, которые могут помочь в трудную минуту. Кто что будет? Чайник тут стоит.
***
— Детская? Почему я должна спать в детской? Разве не ребенок должен тут спать? — упрямо встала Зелена на пороге бывшей детской комнаты.
— Он не будет спать на полу, — подтолкнула ее Ира, всучивая ей в руки одеяло.
— А я, значит, буду? — дернулась губа в презрении.
— Тут куча матрасов, одеял, перины только не хватает, — устало проговорила Ира. — Считай, это твое небольшое наказание.
— Ты пропадала черт-знает-теперь-ясно-с-кем, а я должна быть наказанной?
— Зелена, ляг спать. Ты очень неважно выглядишь. Завтра будем говорить, — двинулась Ира на выход. — Я сегодня целый день за рулем, и ты просто не представляешь, что мне…
— Я была беременна! — выпалила Зелена.
— Беременна? — замерла Ира. — Погоди-ка… Была? Как так вышло?
Зелена мотала головой, то открывая, то закрывая рот, подняла глаза к потолку.
— Я не знаю, с чего начать. С того, что сраные презервативы не работают на сто процентов? Гандоны хреновы! Или даже таблетки? Потому что он ведь мне все мозги выел, что ему не надо еще одного ребенка. Будто мне он нужен, тоже мне! — сгримасничала Зелена, пряча за усмешкой слезы. — Или что еще сказать? Что мне было так плохо, что я даже маме, Ира, даже маме собралась звонить. Я не знала что делать, — перешла она на шепот. — Совсем не знала.
— Почему ты ничего не сказала мне? — подошла Ира ближе.
— Ты не брала. А как такое напишешь в смс? — рассмеялась Зелена через слезы. — Залетела, как ты и шутила однажды! Или нет, вот так: рада, что у тебя все хорошо. Заезжай на прерывание беременности, будет весело! — мотнула она головой. — А он даже не позвонил, даже не позвонил мне, представляешь? Ничего не хотел знать. А в больнице знаешь как на меня смотрели? Молча делали это УЗИ, чтобы проверить, что ничего не осталось, и я прямо слышала их мысли! Я так унижалась, только когда попала на курсы, — скривила Зелена рот, и ее затрясло.
— Тише, — приобняла ее Ира. — Мы им всем покажем, мы накажем их всех. Ты придешь в себя, и все уладится.
***
— Что за день, а? — плюхнулась Лиза на кровать, наблюдая как Ира собирает вещи, повисшие на стульях.
— И не говори, — мотнула Ира головой, раскрывая гардероб. — Ужасно длинный день. Даже не верится, что пары я отвела сегодняшним утром. Черт! — схватилась она за лоб. — Обещала ведь все им скинуть. А! Завтра.
— И Бостон вообще тоже как вчера был, — проговорила Лиза в потолок, поглаживая черную футболку.
— Ну, технически, вчера мы тоже были в Бостоне. А если быть еще точнее, то Бостон есть всегда, и если…
— Ира!
— Да?
— Иди скорее сюда, — похлопала Лиза по подушке рядом. — Намажься кокосовым молочком.
В доме стало совсем тихо, как будто с выключенным главным светом выключилось и все остальное.
— Ир.
— Да?
— О чем ты думаешь? Ты такая задумчивая. Даже больше, чем обычно. Что там с Зеленой?
— У нее тоже выдался нелегкий день, — выдохнула Ира.
— Просто вы так сильно ругались, я даже подумала…
— Мы? Ругались? — слегка нахмурилась Ира.
— Ну да. Я даже не сразу поняла, что вы с ней… Вы с ней подруги?
— Подруги, конечно. Уже давно, причем.
— А что она имела в виду под трудогольскими запоями? — бросила Лиза быстрый взгляд в сторону Иры.
— Трудоголическими? — поерзала Ира головой по подушке, устраиваясь поудобнее. — То, что иногда на меня накатывает, и я сижу часами, днями в офисе или на кафедре. Или дома. Обкладываюсь нормативкой, законами, актами, в общем, так себе эта история. А Зелена приезжает, вытаскивает меня. Развлекает иногда, — грустно улыбнулась Ира. — Все это время она была единственной, с кем можно было поговорить без страха о том, что про тебя не так подумают.
— Она пугает меня немного, — решилась Лиза сказать эту мысль вслух, и Ира рассмеялась.
— Так бывает. Сначала. Она не такая, какой хочет казаться. Не такая. Так что можешь не защищать Генри так явно, — усмехнулась она. — Кстати, он начал разговаривать?
— Да, — появилась легкая улыбка на губах. — Он написал мне смс еще по пути домой. Со своего телефона. О том, что больше не отключит его никогда. Так что все пучком. Я поговорила с ним, но кажется, он не до конца понимает, что произошло. А пугать его всякими ужасами не хотелось.
Лиза повернулась на бок, но прошипела, потянув руку к плечу.
— Давай поменяемся местами, — бросила Ира взгляд на ее плечо. — Чтобы смотреть друг на друга, — приподнялась она, перебираясь через перекатывающуюся под ней Лизу.
— Да, так лучше. Как там твой палец?
— Я уже и думать про него забыла. Вообще не понимаю, что происходит. Я даже не удивлюсь, если кто-нибудь прямо сейчас позвонит в дверь или свалится прямо на крышу.
— Ты что? — тихонько посмеялась Лиза. — Не говори так. А то точно что-нибудь еще случится.
— Ну знаешь, Мэри Маргт, например, легко может заявиться без спроса, без назначенной встречи, — усмехнулась Ира. — А Дэвида ты сама собиралась вызванивать. Вот, представляю, картинка была бы! — приподнялись брови.
— Ты же не забыла, что мы завтра идем к ним?
— Завтра? Уже завтра? Ты разве не говорила, что на следующей неделе? — лукавым тоном произнесла Ира.
— Ира, — придвинулась Лиза ближе, касаясь лбом ее плеча. — Я так не говорила, ты же знаешь.
Ира приподняла руку, пуская Лизу ближе, чувствуя голой кожей ткань футболки.
— Что вообще творится со временем? Оно просто несется, — произнесла она в никуда.
— У меня так вообще половина всего будто во сне прошла, — прошептала Лиза, прикрывая глаза, поуютнее устраиваясь на плече у Иры, но тут глаза ее мгновенно раскрылись. — Ауч! Ты что, ущипнула меня? — возмутилась она, воззрившись на Иру.
— Проверка реальности. Не спишь?
— Ниче се, проверка! Ира! А если я тебя ущипну?
— Так ущипни. Можешь еще укусить. Я не против, — чуть сжала ее Ира.
— А ты разве не будешь кричать?
— Ты же знаешь, что буду, — поздно прикусила Ира губу, когда слова уже соскочили.
Лиза двинулась ближе, прижимаясь к Ире всем телом, упираясь коленкой в бедро.
— Ничего не получится, — закрыла Ира глаза, почувствовав, как пальцы Лизы касаются ее живота, и как все натягивается внутри от этого легкого касания. — Зря я это сказала.
— Нет, не получится. Мы же сегодня почти не спали нормально…
— И на ногах весь день…
— И совсем без сил.
— Я просто потрогаю тебя. Просто, — прильнула к ней Лиза, вычерчивая пальцами завитушки и узоры, понятные только ей. На округлости живота, у ложбинки пупка, еще ниже. Ира затаила дыхание. Рука рванула вверх. Пальцы больше не касались легко. Твердая напряженная ладонь легла на грудь посередине, прижалась.
— Что ты делаешь, Лиза?
— Слушаю твое сердце.
— И что оно тебе говорит?
— Что все это не сон.
Ира обхватила голову Лизы рукой, прижалась к ней, внюхиваясь в волосы. Оставила поцелуй там. Потому что если она поцелует ее в губы, то ей станет уже не важно, сколько у нее осталось сил и разбудят ли они кого-нибудь в этом доме, внезапно принявшим столько гостей. Лучше она подождет и сделает все так, как планировала.
— Твое сердце бьется быстрее, — услышала она где-то на уровне груди.
— Все правильно. Так и есть.
— Ты сможешь так уснуть? Или сдвинешь меня к краю как всегда и уляжешься на живот? — посмеялась Лиза, и этот смех вскарабкался по Ире, защекотав ее.
— Я постараюсь не спихнуть тебя на пол. Обещаю, — поглаживала она ее волосы.
— Какая ты все же ласковая, Ира.
— А ты так уснешь? Тебе не будут сниться кошмары сегодня?
— А тебе? Тебе вообще когда-нибудь они снились?
— Знаешь, — напряглась Ира, — у меня был когда-то один повторяющийся ужас. Мотив всегда один: не могу выбраться из комнаты. Просто… Просто не могу, и все. Хотя очень стараюсь. Больше ничего не помню, — соврала она.
— Очень похоже на мой сон. Однажды, однажды мне такое приснилось, — просипела Лиза. — Я проснулась в номере в каком-то там штате, теперь кажется, что все они похожи, эти номера всех этих гостиниц на одни сутки. И я выхожу из номера, чтобы найти Мэрлина и покурить, но попадаю в точно такой же номер. И у меня паника, прямо настоящая. То есть я чувствую, как мне плохо дышать, как тесно. И тут я вдруг понимаю, что все еще сплю, и опять просыпаюсь. В том же номере. И открываю двери, но вижу тот же номер и ту же постель. И там я, сплю. И это просто без конца.
Тишина в ответ. Ира гладит ее волосы. Лиза дышит ей в шею.
— Иногда мне страшно, что я проснусь в этом номере и выйду. И мы с Мэрлином пойдем на улицу, и после первой затяжки вдруг пойму, что просыпаться некуда, — сглотнула Лиза. — Ущипни меня еще раз, Ира, чтобы я знала.
— Все это не сон. Верь мне.
***
Ира не планировала ничего из вчерашнего дня. Но что она точно знала, так это как должно начаться воскресенье. С завтрака. Специального завтрака для нее и для Лизы. Но вчерашний день никуда не деть, он уже случился, и первым посетителем кухни оказалась вовсе не Лиза.
Вовсе нет.
Мальчик почти девяти лет проснулся раньше Зелены и уж тем более раньше Лизы и теперь сидел за спиной Иры, болтая ногами, старательно черкаясь. Вот, у кого график естественно ровный: не надо вставать по будильнику, и не надо его ставить, чтобы не проспать до обеда. Распорядок, заложенный многими одинаковыми утрами в патронатном доме. Ира бросила на него взгляд, когда заправляла кофе-машину. Волосы торчали, как всегда, на макушке, на затылке чуть примятые. Сидел и молча ждал, когда проснется та, ради которой он вчера стащил деньги из кошелька, оставив сдачу.
— Какао будешь? — подошла Ира ближе, заглядывая через его плечо. Блокнот Лизы. Сказки про мистера Бобра. — Что ты рисуешь?
— Новый сюжет. Забросок. Лиза сказала, что в комиксе надо сюжет, не просто картинки. Вот, думаю, как сделать.
— Так будешь какао?
Во втором шкафчике на верхней полке банка с какао, купленная недавно. Генри кивнул головой и принялся рисовать дальше.
— Ты там не Пирата ли случайно рисуешь? — поинтересовалась Ира, доставая кружку наугад, но рассмотрев, что ей досталось, выудила другую.
— Ты знаешь про Пирата? — ожил Генри, но перевел взгляд на ее руки. — А что не так с той кружкой?
— Той кружке уже много лет. Она из моего детства. Вот тебе другую, поновее. Так что там с Пиратом?
— Нет, тут нет Пирата, — уставился Генри в блокнот, перелистнул страницу, будто проверяя, не забрался ли Пират туда сам собой. — В этой истории все придуманные.
— И что, ни одного совпадения или намека на реальных людей? — усмехнулась Ира, заливая какао согретым молоком.
— Нет! — уверенно ответил он. — Наверное, — принялся он покручивать пальцем волосы, — если бы был тут Пират, надо было бы для него свою историю. Отдельную.
— Про его путешествия? Про то, как он сбежал?
Генри отдернул руку, глянул на Иру исподлобья, и Ира придвинула его кружку ближе.
— Лиза мне все про него рассказала, когда переживала за него и за тебя. Хорошо, что он нашелся. Иначе на улице ему было бы совсем несладко, верно? — осторожно спросила она, заглядывая в его лицо.
— Наверное, — поджал Генри губы. — Наверное, да. Не очень хорошо. Ведь мы его кормим.
— Я тоже так думаю, — приподнялась Ира с места.
Сверху раздался какой-то шум, и оба они замерли. Но никто не показался. Скорее всего, Зелена, — двинулась Ира к холодильнику, хватая свою кофейную чашечку по пути. Генри все еще с надеждой вглядывался наверх. Нет, никто не спустился.
В блокноте нет никакого Пирата. Есть только мистер Бобер и его друзья. Кроме одного, который пока что не в сюжете. «Появится в другой серии», — пообещала ему Лиза вчера перед сном, и Генри поверил. Но пока что надо придумать другую историю. Он склонился над чистым листом, чтобы скоротать время, но что-то ничего не придумывалось.
На столе рядом с ним выкладывались продукты один за другим.
— Буду готовить завтрак, — ответила Ира на молчаливый вопрос. — Пошумим немного. Как раз все проснутся.
— А что это будет?
— Ты ел когда-нибудь печеные помидорки, Генри?
Омлет с зеленью на четыре персоны и печеные помидорки с приправами и оливковым маслом.
— Нет. Никогда. Еще никогда в жизни.