Вампиресса (не) против любви

Глава 30

Я покачала головой и насупилась.

Неужели я и правда приставала к Охотнику? С какого такого рожна, спрашивается? Опять эта дурацкая татуировка козни мне строит, не иначе. Ничего, понемногу забытые события прошлой ночи обретают ясность, значит, и оставшееся вспомню. Там уже буду разбираться по факту.

А вот тошнота настораживала уже сейчас...

Голод может, конечно, провоцировать рвотные позывы, но я не чувствую себя голодной. В хороших условиях и при хорошем расположении духа, я могу спокойно питаться раз в несколько месяцев, не теряя самообладания. Это не голод.

Тогда что?

Вода пришла в движение. Кайден невозмутимо ступил в лохань, устраиваясь напротив меня, благо места хватало, и выжидающе замер, поймав мой взгляд.

— Ты здоров? В штанах?

— Ты сама мне запретила раздеваться! — напомнил тот, потянувшись ко мне.

Отпрянула.

Етить-колотить, раз, вот так.

— Пожалуй, я всё... Отвернись!

Дождавшись, когда Охотник выполнит мою просьбу, я осторожно выбралась из воды, всё время поглядывая на мужской затылок, проверяя его честность, и завернулась в огромное, лежащее рядышком полотенце.

— Не буду мешать. — пропищав это, я поспешила удалиться, оставив мужчину одного.

Сон никак не шёл. Я бездумно валялась в кровати, завернувшись в одеяло по самые уши, и ворочалась с боку на бок. Показавшаяся безумно мягкой и удобной кровать, теперь стала источником моих мучений.

Неудобно, жёстко, там судорога ногу сводит, там поясница онемеет, там бок отлежу. Увалившийся рядом Охотник моему комфорту не способствовал, скорее уж наоборот. Этот хитрозадый норовил не просто меня обнять, — ладно, это бы уж как-то выдержала, — но и забросить на меня свои конечности, чуть ли не все вместе и одновременно. Немного поприпираясь и повздорив, я всё-таки забылась тревожным сном.

А утро... утро я встречала в нужнике.

Пришедшие несколько отвратительных мгновений спустя девушки, вчерашние служанки, принесли нам чистую одежду и пригласили на завтрак с высочествами. Переодевшись, я зависла, разглядывая свои ботиночки, в которые моя нога не хотела отчего-то помещаться.