Настоящие дни
"Кто, чёрт возьми, придумал хоронить его в открытом гробу?" — думает Хелена, вцепившаяся в плечи подруги, чтобы удержать ту на ногах.
Пасмурный ветренный полдень. Запах свежей сырой земли. И люди. Много людей. Настолько много, что все они слились воедино в своих черных траурных одеждах и превратились в одно большое скорбящее, стонущее и плачущее пятно.
Репортеры и люди с камерами стоят в установленных местах поодаль, бубнят в свои микрофоны на фоне всеобщего плача пришедших горожан, любивших творчество писателя и восхищавшихся им; три четверти присутствующих — женщины. Неистово скорбящие, бедные, отчаявшиеся и разочарованные в справедливости жизни женщины.
Присутствующие выстроились в несколько рядов: самый дальний от свежей вырытой могилы — обычные, скорее всего, не знакомые лично с писателем люди, средний ряд — полицейские и журналисты, первый, самый ближний, — люди, с кем Крис когда-то близко общался. И это оказался самый редкий и скудный на количество людей ряд.
И бедная Хелена не желает в этом ряду находиться. Здесь, помимо них с Кристал, стоят еще некоторые представители издательств, с которыми Эванс сотрудничал, Мэдди, придерживающая Кристал с другой стороны под руку, и несколько его школьных друзей, с которыми он изредка поддерживал связь и встречался.
В католическом храме святого Марона, в Бруклине, была проведена прощальная церемония, на которую у Рид не хватило сил явиться; та осталась курить за территорией церкви. Она длилась, казалось, вечность, ведь каждый считал своим долгом толкнуть душещипательную речь о погибшем. К тому же, людей там было чересчур много, и в храме было так душно, что находиться там было физически тяжело, — со слов Бутовски.
Но не попрощаться с ним Кристал не могла, не могла не посмотреть на него в последний раз перед тем, как он навечно придастся забвению и утонет под толстым слоем кладбищенской земли, навсегда оставшись безмолвным. А еще она не хотела запомнить его таким, каким видела его в последний раз в ванной комнате: с ужасающим напуганным и одновременно беспомощным выражением голубых глаз, уставленных в потолок.
Сейчас на его лице смиренное спокойствие. По крайней мере, так кажется из-за закрытых век с длинными ресницами. Лакированный темно-бордовый гроб установлен на сингуматоре — устройстве для опускания гроба в яму. Крышка гроба стоит рядом, пока священник читает прощальные речи из библии и желает усопшему лучшей дороги в мир иной.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Lie to me / Обмани меня
Misteri / ThrillerОчень сложно уловить тот короткий миг, когда "идеальный парень" становится посиневшим мешком с органами, а всё его грязное прошлое и мерзкие делишки вдруг превращаются в газетные статьи о том, каким он был прекрасным, чутким и отзывчивым мужчиной. О...
