Lie to me / Обмани меня

XVIII

Настоящие дни

Дэвид Бронкс сидит напротив Кристал и Аиши Ситкин. У той под сложенными в замок руками лежит толстая папка с документацией. И девушка всё никак не может понять, что же там за бумаги покоятся.

В помещении прохладно, кондиционер включен на полную мощность, чтобы никому вдруг не стало дурно. Но Кристал уже дурно. Ей не переставало быть дурно с момента гибели Криса.

Это место куда лучше того, где девушку допрашивали в первый раз: лампы не хрустят, стулья мягкие и вполне удобные. А, может, Рид просто чувствует себя комфортнее, потому что на её стороне опытный адвокат, на счету которой больше побед, чем поражений.

Аиша выглядит более, чем уверенной. Она заметно враждебно настроена. Глаза её темно-карие буравят седовласого мужчину со слабым прищуром. Тот отвечает на пассивную агрессию женщины полным спокойствием и монотонностью движений.

—Покажите, пожалуйста, список улик, указывающих на причастность моей клиентки к гибели Кристофера Эванса,—начинает она, стоит только Бронксу открыть материалы дела в желтой папке.

—Давайте-ка, для начала, восстановим хронологию того дня,—не спешит оправдываться мужчина,—Кристал, пожалуйста, расскажите всё с самого начала. Я уверен, вам нечего бояться, если вы не причастны,—последнюю фразу он говорит с какой-то скрытой саркастичной нотой.

"Не говори ничего, что вызовет хоть долю подозрения. Особенно, вычеркни из рассказа вашу ссору. Её не было. Ясно? " — слова Ситкин отдаются воспоминанием в девичьей голове.

"Ясно".

—Рабочая смена началась в шесть часов вечера. До того момента я занималась домашними делами, никуда не выходила,—говорит Кристал, нервно перебирая пальцами под столом. Перед глазами стоит распухшее слезливое лицо в тот день. Не было никаких домашних дел. Она просто рыдала с самого момента пробуждения и до выхода на работу,—Смена длилась двенадцать часов. После неё я отправилась домой, приняла душ и кинула одежду в стирку. Оттуда пошла к дому Криса. Там его и нашла,—кровь пульсирует в висках, девушка быстро тараторит, но кажется, словно собственный язык её не слушается, и она пару раз запинается.