Его любимое Чудо

Психолог вы так себе, если честно

      Подперев голову рукой, Антон завороженно наблюдал, как мужчина разливал чай по кружкам. Ну нравится ему этот процесс, и что тут такого? Тем более, чай Арсений наливал как-то по-особому, слишком плавно, слишком красиво. Профессиональное? Психологи же вроде всегда предлагают чай своим пациентам…

      Арсений подвинул парню кружку ароматно пахнущего мятой напитка, сам мужчина устроился напротив:

      — Ну, так что, готов говорить? — Арсений сделал глоток, не отрывая взгляд от мальчишки.

      — О чём? — Шастун сделал самое непонимающее лицо из всех возможных и спрятался за кружкой, делая вид, что сейчас очень сильно занят поглощением чая, парень старался не морщиться от того, что напиток был безумно горячий.

      — Не строй дурачка, Шастун, — Попов грозно посмотрел на парня, — или ты хочешь, чтоб я тебя всё-таки выгнал, изнасиловав перед этим?

      — Нет, — пискнул подросток, благодаря всех известных ему богов за то, что сейчас в его рту не было жидкости, иначе он её непременно бы выплеснул, — тут и рассказывать нечего. Они достали, я сорвался, потом они такие: «Ты чмо, в жизни ничего не добился!», а я такой «ну и пиздуйте нахуй», во-о-от, и они, короче, на три месяца умотали, а у меня бомбило так, что мама не горюй, и я ключи с моста выбросил. И какбыидтинекудапогоданеоченьизабухатьхочется… — подросток затараторил безумолку, но смысла в его словах Арсений так обнаружить и не смог.

      — Тише ты, чудо, тише. Давай обо всём по порядку. И медленнее. То есть ты поссорился с родителями… А дальше?

      А дальше Антон рассказал про то, как последние несколько лет не складывались отношения с родителями. Как из-за своего подросткового максимализма и вредного характера, чтобы отомстить за все, хоть и немногие, но унижения, он наотрез отказался лететь с ними в Испанию на три месяца. Рассказал, как они всё-таки уехали, как, садясь в такси, называли его «неблагодарным ублюдком» и говорили, что он может им даже не звонить, как он минут тридцать стоял на мосту, думая, кинуть ключи или всё-таки броситься самому. «Как же хорошо, что ключи выбрал», — пронеслось в голове у Арсения. А подросток тем временем продолжал вещать. Он уже дошёл до того момента, как ларёк, предатель, оказался закрыт и наконец закончил рассказ словами «и потом смотрю, вы выходите. Я сразу понял — хороший человек». Про педика Антон решил умолчать.