Осколки сердца |J.H.|

Глава 12

Джейден

Сидеть дома—совершенно не мой конёк. Об этом я уже обмолвился ранее. На работу меня особо не тянуло, а вот просто прокатиться по особым местам на своём автомобиле—входило в мои дальнейшие планы.

Я слишком раздражался из-за любой мелочи. Хотя, ссора с Эмили—совсем не мелочь. Прошёл уже день, а я до сих пор бесился.

Да, возможно, нам не стоило так быстро заканчивать наше общение, ведь нам было хорошо проводить время друг с другом. Мы вели себя как парочка идиотов, Эмили об этом говорила сама.

Если бы мы не встретились два дня назад, я бы так и продолжал зависеть от работы. Ведь, каждый мой день проходит несколько этапов: работа с утра до позднего вечера и дом.

«Мой милый дом»—хотел бы я так сказать. Совсем он и не милый. «Берлога холостяка»—вот подходящее название.

Да, дом обустраивал мой знакомый. Лучший дизайнер Нью-Йорка—Джон Робинсон. Он, буквально, позвонил мне в три часа ночи со словами: Я придумал потрясающий стиль для твоего будущего дома!

Я ответил, мол: Джон, ты время вообще видел? Давай поговорим об этом завтра утром?

И казалось бы, он должен был согласиться: О, нет, ты меня неправильно понял. Открой чёртову дверь, пока я не окоченел на улице.

Как же я был не рад его видеть в своём доме в такой час. Тогда я ещё жил в маленьком частном доме на 23й улице, но сейчас располагаюсь на лучшей улице города.

Ну и заключая суть моей истории, я с голым торсом и в шортах поплёлся к двери, где был мой ненормальный-знакомый стилист. Он держал в руках много бумаг и коробку с тортом. Если вы думаете, что я собирался пить с ним чай, то вы ошибаетесь. Он меня заставил.

Я никому не делаю чай и не нарезаю торт, а уж тем более, не раскладываю по тарелкам. Джон в порыве радости вообще не слышал меня, а просто объяснял всю свою задумку. Мне пришлось «ухаживать» за ним, как за гостем.

—Темные тона-твоя страсть, Джейден—объяснял он.

От куда ему вообще было знать, что из себя представляет моя страсть?

— Терпеть не могу какие-то цвета, у меня нет любимого цвета.

— Есть, просто ты не хочешь об этом говорить!—вопил Джон.