Эйфория |Лиза Ира|

3

Вероника приходит в библиотеку на встречу с напарницей и чувствует легкое напряжение от предстоящей встречи. Настя пугала её слухами, которые танцевали вокруг нее языками пламени. Девушке было присуще особое, очень редко встречающее свойство — не судить о человеке по тем вещам, которые говорят остальные, и Самойлова не сформировала у себя в голове образ, однако каждый второй, говорящий о заносчивости, уже раздражал и напрягал, что заставляло девочку задуматься о том, почему вообще существуют такие слухи.
Настя сидела в самом дальнем углу, рядом стоял большой бумажный стакан с кофе, о котором увлеченная чтением девушка, кажется, даже забыла.
— Привет, — осторожно проговаривает Вероника и останавливается возле соседнего стула, с опаской глядя на брюнетку, которая медленно поднимает голову и тут же бросает на Самойлову практически испепеляющий взгляд.
— Много слышала обо мне? — С надменностью в голосе проговаривает Борцова и выдавливает едкую улыбку, и, может быть, Веронике просто кажется, но она видит вымученную тень усталости и сожаления.
— Я стараюсь не слушать, о чем говорят люди, редко когда хоть какие-то слухи действительно имеют под собой почву, — Самойлова разводит руками и садится напротив, продолжая смотреть в глаза брюнетке.
Борцова — хищница, она изучает жертву и, кажется, вот -вот вонзит клыки в бледноватую кожу, оставляя лишь незаметные ранки на обескровленном теле, а Вероника — жертва, и именно сейчас она осознает это в полной мере.
Брюнетка резко дергается вперед, от чего рыжая вскрикивает и чуть не падает со стула, быстро поднимаясь на ноги.
— Чего и следовало ожидать. Ты такая же, как все, Вероника, хоть и пытаешься доказать обратное, — Настя снова возвращается к штудированию учебника, а Самойлова предпринимает вторую попытку, снова усаживаясь рядом с девушкой.
— Знаешь, если ты хочешь, чтобы о тебе продолжали ходить подобные слухи, может, не стоит вести себя именно так? Да и какой реакции ты ждала, когда решила напугать меня? — Вероника становится чуть более решительной и в ответ на агрессию девушки не выставляет барьеры.
— Ты была напряжена настолько, что было даже слегка забавно. Будто бы еще чуть-чуть, и ты просто убежишь, — Настя тянет губы в самодовольной улыбке, не поднимая глаз на рыжую.
— Конечно я была напряжена, ты — незнакомый человек, нам вместе работать над очень важным проектом, да и блин, в конце концов, я просто хотела произвести на тебя впечатление. С чего ты взяла, что это враждебный настрой? — Вероника наклоняется чуть вперед и останавливает себя прежде, чем успевает с силой ударить кулаками по столу.
— Потому что я знаю, кем люди меня видят, и знаю, что обо мне говорят, так что не имеет значения, как именно я буду себя вести — я всё равно так и останусь заносчивой дочкой декана, поступившей сюда только из-за родственных связей, поэтому давай просто сделаем то, что должны, и продолжим существовать отдельно друг от друга, — ледяное спокойствие в голосе Насти заставляет Веронику покрыться мурашками и на секунду зажмуриться, пытаясь сбросить с себя неприятную пленку напряжения, смешанного с долей страха.
— Ладно, это только твое право, но, как думаешь, что именно нам стоит взять для анализа?
— Я думала о Гюго, — уже чуть более мягко отвечает брюнетка и все же удосуживается поднять свой взгляд на Веронику. Темные, почти черные глаза смотрят с опаской, и в этот момент шоры спадают, когда случайно вдруг за маской хищника она видит загнанного в угол зверя. Сердце сжимается с силой, ударяясь о ребра, и Самойловой едва хватает сил сдержаться и не показать хоть какую-то реакцию.
— Отверженные? — Рыжая едва заметно растягивает губы в улыбке, опуская вниз глаза и перебирая пальцами страницы учебника.
— Актуально, тебе так не кажется? — Настя смеется, и напряжение вокруг понемногу спадает, уступая место пониманию и какой-то мимолетной гармонии. Возможно, Вероника убедилась в том, что слухи в большинстве случаев являются пустой болтовней. Возможно, Настя встретила человека, который за стеной неприступности увидел живого человека.
***
Сара 15:10 «Ты сегодня свободна?»
Лиза 15:17 «Привет. Сегодня не могу. Проект по литературе. Если освобожусь не поздно, я позвоню, хорошо?»
Сара: 15:21 «Ладно, буду ждать. Удачи с проектом.»
Засунув телефон в карман, Андрияненко шла к назначенному месту встречи и совсем не понимала, почему выбор ее напарницы пал именно на это месте. Блондинка все еще боялась неловкости, плавая между ощущением спокойствия и дикой паники. Лиза даже примерно не знала, чего можно ожидать от девушки, которую она видела всего два раза, и оба этих раза кардинально отличались друг от друга.
Понимая, что работать им предстоит много, блондинка забежала в кофейню и захватила два больших, еще дымящихся стакана кофе, решившись рискнуть и попросить молодого человека добавить туда немного лаванды.
Ира уже ждала ее перед воротами огромного заброшенного футбольного поля, заросшего высокой травой, где были всего одни ворота. Девушка стояла полубоком и смотрела вдаль, даже не заметив, как рядом с ней появилась блондинка.
Андрияненко не хотела пугать ее и, задумавшись всего-лишь на секунду, она застыла на месте, изучая глазами брюнетку. Плавные линии, аккуратный, немного вздернутый вверх, нос, открытая из-за отброшенных назад волос шея, красивая линия губ и глаза, которые сияли с такой силой, что невозможно было оторваться.
Лиза как завороженная рассматривает Иру и не может пересилить себя, чтобы отвернуться или сказать хоть что-то.
— Нравится, то что видишь? — Тихо, почти неслышно спрашивает Лазутчикова, не сводя глаз с горизонта. Ее вид совершенно не меняется, только губы растягиваются в чуть игривой полуулыбке.
— Я… — Секундное чувство пойманной жертвы, прежде чем Андрияненко вспоминает, что легкомысленный флирт — ее лучшая фишка. — Вполне, — блондинка запрокидывает голову чуть в бок и из-под пушистых ресниц небесно-голубыми глазами смотрит на Лазутчикову.
— Отлично, тогда мы можем приступить к выполнению задания? — Ира разворачивает и быстрым взглядом пробегает вниз от глаз к чуть приоткрытым ключицам.
— Я взяла кофе, думаю, нам не помешает.
— Что там?
— Лаванда.
Лазутчикова легко смеется, и Лиза почему-то слышит в этом звуке переливы поздних летних птиц, проснувшихся с рассветом.
— Идем, — брюнетка делает несколько шагов вперед, и когда они оказываются за воротами, перед ними открывается небольшой обрыв, откуда волшебным образом виден город.
Ира кидает на высокую траву плед, и как только обе они опускаются на него, все, что остается перед глазами — тонкие, как ниточки, стебли, отчаянно стремящиеся куда-то вверх, и голубое небо с большими перьевыми облаками.
— Выглядит так, что дух захватывает, — шепчет Лиза и продолжает смотреть на линию горизонта, чувствуя себя где-то на самом краю мира.
— Догадываешься, почему именно здесь? — Ира поворачивает голову и смотрит прямо в глаза, отчего обе чувствуют какое-то необъяснимое наваждение.
— Ты просто любишь это место? — Андрияненко пожимает плечами и едва сдерживает себя, чтобы не протянуть руку и не убрать прядь естественно завивающихся волос, которая упала на лицо Иры.
— И это тоже, но ты задумайся, — Лазутчикова широко улыбается и кончиками пальцев касается плеча, едва ощутимо толкая блондинку.
— Ну конечно, — шепчет Лиза и опускает голову вниз, думая только о том, как это она сразу все не поняла. — Обрыв, желтая трава, немного напоминающая рожь. Ты подошла к выполнению задания еще более креативно, чем я могла ожидать, — блондинка смеется и проводит рукой по светлым волосам, заправляя их за ухо.
— А ты догадливая, Андрияненко, — Ира больше не кажется снежной королевой, она скорее кошка, которая любопытными глазами изучает все вокруг, вот только ты не знаешь, в какой момент ей захочется ласки, а в какой она вдруг решит всадить острые как лезвия когти в нежную кожу.
— Как мы собираемся работать? В каком формате? Просто как доклад или что-нибудь оригинальное?
— Давай сначала хотя бы прочитаем, раз уж ты не удосужилась по-настоящему вникнуть в эту историю, а потом как пойдет, в процессе уже будем разбираться.
— Хорошо, — проговаривает блондинка и тянется к сумке, чтобы достать книгу, но Лазутчикова хватает ее за руку и заставляет посмотреть на себя.
— Даже не думай, — говорит она так, что все внутри Лизы съеживается то ли от страха, то ли от какого-то дикого и необъяснимого желания подчиниться. — Ложись, — в голове Андрияненко не проскакивает даже мысли о том, насколько абсурдно все происходящее, она просто сдается в плен голосу, глазам, самому существованию Ирины Лазутчиковой, и делает это совершенно добровольно. — А теперь закрывай глаза, слушай и рисуй у себя в воображении картинки.
Запах ранней осени щекочет нос, приятно оседая теплотой где-то в легких. Кофе, трава, солнце и едва различимый среди всего этого аромат духов брюнетки, отдаленно напоминающий лето, одновременно раскаленное и вместе с этим свежее, чувственное, то самое лето, в которое ты влюбляешься с первых секунд, и еще только на его пересечении с поздней весной кажется, что оно перевернет твою жизнь с ног на голову.
Голос Лазутчиковой теряет абсолютно все ледяные нотки и становится монотонным, завораживающим, вводящим блондинку в окологипнотическое состояние, и Лиза готова поклясться, что произведение — это человек. Человек, в которого девушка влюблена всей своей душой.
Я себе представляю, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле во ржи. Тысячи малышей, а кругом ни души, ни одного взрослого, кроме меня… И моё дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. — Ира вдруг затихает и долго молчит, всматриваясь в даль, а потом переводит взгляд на Лизу и рассматривает ее, стараясь запомнить каждую деталь. Светлые волосы, заплетенные в косы с одной стороны, казались ей довольно необычными и даже непонятными, хотя девушка призналась самой себе, что хоть это и выглядит странно, все же это сексуально странно. Прикрытые глаза в обрамлении пушистых ресниц и бледная кожа, на которой мягко играли блики заходящего солнца. Андрияненко выглядела непринужденно, расслабленно и как-то даже завораживающе, из-за чего Ира, сама не понимая, как это происходит, застывает вдруг во времени, затуманенная чарами Елизаветы Андрияненко.
— Нравится то, что видишь? — Блондинке не нужно открывать глаза, чтобы увидеть направленный на нее глубокий взгляд, ровно как и для того, чтобы понять, что губы Лазутчиковы растягивается в широкую улыбку и девушка прячет глаза, заливаясь краской.
— Играешь против меня моим же оружием? — Брюнетка смеется, а Лиза садится и смотрит на нее, чувствуя, будто бы здесь и сейчас они одни во всем мире, спрятанные, защищенные и способные на все, что только может всплыть в голове: скатиться вниз по склону, прыгнуть с обрыва и взлететь, или быть пойманными умелым ловцом, закричать громко, так, что может быть даже заложит уши, поцеловать…
Глядя на детский восторг в небесно-голубых глазах Андрияненко, Ира сдается, резко тянется вперед и оставляет легкое, почти невесомое касание в уголке губ.
Секунда на то, чтобы посмотреть друг другу в глаза и почувствовать, как электрические разряды, запущенные по телу, доходят даже до кончиков пальцев, заставляя их приятно покалывать.
Секунда на то, чтобы улыбнуться от переполняющих эмоций. А потом Лазутчикова вскакивает на ноги, хватает свою сумку и делает шаг назад.
— Увидимся на парах, Андрияненко, — бросает она и быстро уходит, чувствуя на спине прожигающий кожу взгляд.
Ира не знала, зачем именно она это сделала, но здесь и не нужно было никакое логическое объяснение. Просто так сложились карты, просто солнце слишком красиво играло лучами на лице Лизы, просто в ее собственной голове все было будто бы в тумане. Но, убегая сейчас прочь от футбольного поля, девушка даже не догадывалась, что Андрияненко хотела этого не меньше.
***
Лиза медленно плетется по темным улицам, которые едва ли освещены фонарями. К ее удивлению люди будто бы вымерли, ни одной живой души, но это было и к лучшему. Поцелуй Иры горел на губах адским огнем подобно яду, проникающему под кожу и вызывающему полное подчинение обладателю.
Андрияненко не думала о том, что будет дальше, ей нравилось чувствовать Лазутчикову на себе так, будто бы это единственное, что вообще может иметь значение, будто бы только от этого становится тепло и хочется по-настоящему жить.
На губах играет легкая, еле заметная улыбка, а в голове туманными силуэтами остается Лазутчикова.
— Хэй, Лиза, привет, — голос резко появляется будто бы из ниоткуда, выдергивая девушку из размышлений. — Ты почему не позвонила?
— Сара, привет, — девушка будто бы возвращается в реальный мир из своего собственного поля ржи, где ловец душ не дал бы им прыгнуть вниз, где ей хотелось оставаться как можно дольше. — Прости, я задумалась, проект в голове, — отвечает Андрияненко, и, с одной стороны, она говорит правду, вот только не совсем ту правду, которую следовало бы, потому что вместо текста книги в голове у нее чарующий голос Иры, который ни на секунду не выпускает разум блондинки из-под своего контроля.
— Не хочешь выпить кофе? — Спрашивает Сара, слегка приобнимая девушку за плечи, и оставляя сухой поцелуй на раскрасневшемся лице.
— Да, было бы неплохо, — Андрияненко улыбается, замечая, сколько нежности во взгляде Сары, и ей вдруг становится стыдно, что, находясь рядом с замечательным человеком, она думает совсем о другом.
Когда девушки заходят в кофейню, за стойкой никого нет, и они подходят ближе в ожидании появления бариста.
Лиза готова под землю провалиться, когда в двери мелькают собранные в небрежный хвост темные волосы, а идеально голубые глаза смотрят на нее с какой-то лисьей хитростью.
— Добрый вечер, дамы, могу я вам помочь с выбором? — Приторно сладкая, небрежная, Ира будто бы играет с ней, в то же время не делая совершенно ничего противозаконного. Блондинке хочется схватить ее за плечи и тряхнуть, а потом прижать близко-близко и снова почувствовать запах лета.
— Нет, спасибо, можно один капуччино без сахара с корицей и латте с карамельным сиропом для девушки, — быстро проговаривает Сара, продолжая как-то даже по-собственнически обнимать Лизу за плечи.
— Конечно, сейчас будет.
Ира улыбается, Сара улыбается, и только Лиза хочется сквозь землю провалиться, сжаться в комочек и не показываться на глаза ни одной из них. Странное чувство неправильности стоять здесь с одной и улыбаться другой, прижиматься к Саре, когда Лазутчикова доводит ее своим взглядом буквально до исступления, и вместе с этим делать вид, что поцелуя на поле не было. Она будто бы предатель, и в первую очередь она предает себя.
— Ваш капучино, — Лазутчикова ставит на стойку большой стаканчик. — И латте для Лизы, — брюнетка смотрит прямо в глаза девушке и голос ее становится в разы мягче, будто давно расстроенная гитара наконец-то нашла свое идеальное звучание. По коже бегут мурашки, а внутри будто сжимаются веревки, и хоть особых проблем они не доставляют, становится слишком сложно дышать.
— Спасибо, Ира, — на выдохе отвечает Андрияненко и тепло улыбается, глядя на девушку из-под опущенных ресниц.
— А вы знакомы? — Сара кажется удивленной, и непрерывный зрительный контакт девушек понемногу начинает ее напрягать.
— Да, мы вместе учимся, — отвечает Лиза. — Ладно, мы пойдем, встретимся завтра в институте, — блондинка слегка кивает, и они выходят на улицу. Андрияненко долго не прикасается к кофе, потому что ей вдруг перехотелось чувствовать карамель, перебивающую кофе, будто бы все это уже не для нее. Эмоции от целого дня переполняют с такой силой, что, кажется, для других просто нет места. Чтобы не обидеть Сару блондинка подносит стаканчик с кофе к чуть дрожащим губам и чувствует на языке едва ощутимую горечь кофе с приятным отблеском весны. Улыбается.
Лаванда…
***
— Эта девушка очень странно на тебя смотрела, — как-то задумчиво проговаривает Сара, когда они сидят на лавочке в парке недалеко от общежития.
— Ты о чем? — Лиза пытается казаться удивлённой и непонимающей, о чем говорит девушка, хотя прекрасно знает, что речь идёт о Ире. Ей самой хотелось бы в этом разобраться, но она даже не представляла, как именно.
— В кофейне, бариста.
— Тебе, наверное, показалось. Скорее всего, она просто хотела казаться вежливой, — Андрияненко пожимает плечами и надеется, что брюнетка ей верит. Она чувствует себя ужасно, но не может по-другому, так что пока совесть окончательно не доконает ее, она будет молчать о Ире.
— Ладно, пусть будет так, как прошёл твой день? — Сара тянется чуть в бок, обнимает Лизу за плечи и чуть сдержано улыбается, когда та осторожно кладёт голову на плечо и прикрывает глаза.
— Ничего особенного, сначала пары, потом подготовка к проекту по литературе, ну, а дальше ты и так знаешь, потому что я была с тобой. Как твой день?
— Вчера в баре был переучёт и я всю ночь там торчала, поэтому сегодня у меня выходной, а это значит, что я спала до обеда, а потом лениво ходила по квартире и пыталась придумать, чем себя занять, — Сара смеётся. Лиза чувствует себя дома, ей уютно, комфортно и тепло рядом с девушкой, которая, кажется, разделяет ее чувства.
— А ты очень весело проводишь время.
— Ещё бы.
Сара провожает Андрияненко до общежития, когда время близится к полуночи, долго обнимает, а потом целует так, что у блондинки в животе танцуют бабочки. Лизе очень нравится чувствовать это, будто бы рядом с Сарой все проблемы забываются, хочется просто жить и наслаждаться.
Когда Андрияненко поднимается к себе в комнату, Вероника уже спит, поэтому она бесшумно разувается, садится на кровать и, опираясь спиной о стенку, прикрывает глаза, пытаясь успокоить ураган чувств, бушующий внутри.
Бездумно, непроизвольно касается ледяными кончиками пальцев кожи, где все ещё горит поцелуй Иры и пытается понять, зачем она это сделала. Может, это случайные эмоции, может, просто игра, но Лиза почему-то боялась представить, что будет, если это что-то настоящее.
Почему ей так отчаянно хочется коснуться Иры?
Почему ее голос заставляет проваливаться в практически бессознательное состояние?
Почему от одного ее взгляда хочется сжаться в комок и одновременно отдать все, что у неё есть?
Почему ей больше не хочется пить латте с карамельным сиропом?
Сотни вопросов в голове буквально взрывали мозг, и Лиза быстро соскочила с кровати, обулась и осторожно вышла из комнаты.
***
Смена Иры закончилась, когда часы едва перевалили за полночь. Она выключила приборы, закрыла дверь и, ужасно уставшая, медленно побрела в сторону общежития. В кармане зазвонил телефон, и девушке даже не нужно было смотреть на экран, чтобы понять, кто именно пытается с ней связаться.
— Привет, Портер, — тяжело выдыхает девушка и подкатывает глаза. Так много времени прошло, а он все никак не может перестать звонить, каждый чертов день в одно и то же время.
— Ира, как ты? — Парень на том конце провода кажется очень воодушевлённым и счастливым, несмотря на позднее время.
— Нормально, — сухо, жестко. Девушка не понимала, почему именно она все ещё не заблокировала номер, почему каждый раз отвечает на звонок, если не хочет с ним разговаривать, но в глубине души она знала, что Портер — запасной план. Если однажды она останется в полном одиночестве, ей будет где спрятаться. Эгоистично и жестоко, но Лазутчикова не могла по-другому.
— Ты сильно устала? — Парень не унимается, продолжая терроризировать ее и без того уставший мозг, отчего девушка злится и силой сжимает руки, стараясь не выдать лишние эмоции.
— Да, был тяжелый день, — по-прежнему сухо и без единого намёка на хоть какую-то взаимность со своей стороны, но его устраивает, он и не претендует на что-то большее. Пока.
— Ира, я скучаю.
— Я тоже, — ложь. Но имеет ли это значение для человека, который невыносимо влюблён в неё? «Я тоже» — надежда, и он будет хвататься за неё всеми возможными способами.
— Может мы…
— Портер, — перебивает не давая договорить. — Я очень устала, поговорим в другой раз, — резко, равнодушно и даже немножко больно, но он переживёт.
Девушка выключает телефон и убирает в карман, на плечи приятно ложится тишина, разбавляемая шуршанием первых опавших листьев и шумом проезжающих мимо машин.
До общежития идти недолго, но в таком измученном состоянии дорога кажется ей бесконечной.
В голове вертятся обрывки фраз, сказанных сегодня, а все тело вдруг переполняют приятные эмоции от сегодняшнего дня.
Подходя к общежитию, она заметила Лизу. Блондинка сидела к ней спиной, чуть запрокинув голову назад, а немного растрепанные косички прятались за воротником кожаной куртки. Лазутчикову будто бы холодной водой окатило: она не ожидала встретить блондинку, будучи в таком состоянии, но пройти мимо она не могла, что-то внутри взяло разум под контроль, и Ира практически бесшумно подходит к лавочке, замирая на пару секунд.
— Не спится? — Проговаривает хриплым от волнения голосом и ругает себя за излишне мягкие ноты.
— Привет, Ира, — Лиза разворачивается и внимательно смотрит на неё. — Тяжелый день?
Лазутчикова просто кивает и садится на лавочку рядом с блондинкой, опуская глаза вниз. Она не знала, что сказать и что сделать, хотелось просто сидеть и молчать здесь, рядом с ней, пока чувство какого-то странного спокойствия впитывалось под кожу.
— Хочешь? — Андрияненко тянет полупустую и чуть помятую пачку сигарет, и брюнетка тянется, ловко доставая пальцами одну и сжимая ее зубами. Лиза щёлкает зажигалкой, и едкий дым резко попадает в лёгкие, раздражая их. Она курит ментоловые сигареты, остающиеся на языке приторной свежестью, а Ира тяжелые, жутко противные, те, от которых горло дерёт кошачьими когтями, другие на неё просто не действуют. Но сейчас то ли от того, что она ослаблена, то ли от вида Лизы, с чьих губ плавно срывается дым, растворяемый лёгким, но уже прохладным осенним ветром, в голове все плывет, и ментоловые сигареты — это именно то, что нужно Ире в эту самую минуту.
— Ты просто устала или что-то случилось?
— Устала, клиенты сегодня странные попадались, да и я почти всю ночь не спала, — Лазутчикова тяжело выдыхает, снова втягивая дым.
— Был повод?
— Не думаю, просто так вышло. Скорее всего, вина моей бессонницы — слишком много кофе, но, если честно, когда я на работе, я не замечаю, сколько пью, — Ира смеётся беззвучно, даже как-то вымученно, но даже несмотря на жуткую усталость ей не хочется уходить.
— Тебе нужно быть внимательнее к своему здоровью, — Лиза улыбается и чувствует тепло, когда Лазутчикова мгновенно зеркалит ее.
— Я постараюсь, как-нибудь, обязательно.
— Пойдём, я провожу тебя, нужно выспаться, завтра на пары рано вставать, если ты, конечно, собираешься туда приходить, — Андрияненко смеётся.
— Если ты пытаешься припомнить мне пропущенный урок литературы, то тебе стоит знать, что у меня был повод, — Лазутчикова еле ощутимо толкает девушку в плечо и не может сдержать улыбку.
— Что за повод?
— Я расскажу когда-нибудь потом, ладно?
— Хорошо, но это ничего не меняет, идём, тебе нужно выспаться, — как бы Лизе не хотелось сидеть вот так и просто говорить, она понимала, что время позднее и Ире действительно нужно спать.
Брюнетка послушно встаёт и идёт следом за Андрияненко.
Они поднимаются по лестнице, и Ира тормозит возле пролёта на четвёртом этаже, замирая и снизу вверх глядя на блондинку.
— Мне сюда, спасибо, что проводила и за день в целом, до завтра?
— Я никогда не забуду день, который мы провели над пропастью во ржи, — Лиза улыбается, молчит, а потом не сдерживается и тянется к Ире, заключая ту в нежные, но довольно крепкие объятия. Обе закрывают глаза и, кажется, чувствуют друг друга на каком-то неизвестном уровне, выше, чем тело, сильнее, чем прикосновение.
Андрияненко возвращается в комнату, быстро переодевается и ложится на кровать, стараясь ни о чем не думать, но в голове раз за разом всплывает образ брюнетки, улыбающейся так, что струны души начинают играть самую прекрасную мелодию.
Ира залезает под одеяло и не может перестать улыбаться от того, что она чувствует на себе лёгкий цветочный запах духов Лизы, который буквально сводит ее с ума, формируя в груди приятное, ни с чем не сравнимое ощущение. Однако усталость берет своё и девушка за секунду до того, как провалиться в сон, видит глаза Лизы, которые горят каким-то неземным светом и выглядят так, будто за них можно отдать все на свете…