Stockholm Syndrome

10.3

     Ещё не открыв глаза, он понимает, что около него находится Дазай. Это очевидно. Его тяжёлое дыхание нарушает тишину.

      Что более ужасно – он снова привязан. Чёрт бы побрал этого Осаму.

— Пора вставать, Чуя, — говорит он и расплывается в довольной улыбке.
— Не притворяйся, я знаю, что ты пришёл в себя.

— Если я скажу, что ослеп, и даже открытые глаза не дадут мне возможности лицезреть твою противную рожу?

— Я не поверю тебе. Потому что ты вновь оступился. Снова меня обманул. Неужели ты забыл наш с тобой урок хороших манер?

— Завались. Что ты вообще знаешь о манерах? Попробуй поставить себя на моё место. Разве ты сам не пытался бы убежать?

— В отличие от тебя, я бы ценил привязанность человека к своей персоне. А ты этого делать не умеешь или просто не хочешь.

      В этот момент у Накахары кончается терпение, и он наконец-то открывает глаза. Темно. Значит, уже вечер или ночь. Всё тело ныло, а глаза постепенно привыкали к слабому освещению. Он был прав, это свечи. Интересно, это вырубило свет из-за грозы или же это очередной закидон Дазая? Впрочем, не важно, ведь сейчас он просто зол. На себя, на никчёмную судьбу (если таковая вообще имеется), в конце концов, на Осаму. Он и стал предметом для принятия потока возмущений.

— Твоя привязанность в буквальном смысле сводится к держанию меня в заложниках, привязанным к кровати, как тебе такой каламбур? Ты пробовал посмотреть на себя в зеркало, когда у тебя очередной закидон? Видел свою устрашающую мину, когда вот так растягиваешься в довольной ухмылке? Тебя уже люди на улице шугаются.

— Мне нет дела до других людей.

— Потому что ты конченный эгоист. Не веришь моим словам, вспомни выражение лица той девушки. Её колени тряслись, Дазай, ты только подумай. Она ещё не знала того, каким пыткам ты можешь подвергнуть человека.

— Девушка? — он сдавленно усмехнулся.
— Имеешь в виду свою сестрёнку? — Тц, — Чуя всё ещё не мог принять факта, что его миссия была провалена.

— Один вопрос: когда ты успел достать эту записку из моего кармана?

— Ах, Чуечка, поверь мне, у меня и в планах не было обчищать твои карманы. Ты просто так близко прижимался ко мне, что я не удержался.