Как только я зашёл в дом ко мне на встречу вышла миссис Харрис, пытаясь пригладить волосы, которые выбились из её безупречной прически. - Мистер Фаррелл, - обратилась она ко мне, -мы нашли кое-какие вещи, которые видимо остались от прежних хозяев, не могли бы вы взглянуть? Без Вашего распоряжения мы не стали с ними ничего делать.
- Хорошо, пойдём, посмотрим, - я пошёл за ней следом наверх. В спальне было уже чисто, на кровати было постелено свежее бельё, окна были вымыты и сверкали на солнце. Я обернулся: - Миссис Харрис, Вы просто волшебница, - я улыбнулся ей, - чтобы я без Вас делал?
Она смутилась, и одергивая подол платья проговорила: - Да грех не справиться, когда столько помощников-то. Я уже дала им распоряжения, с Вашего позволения, пойду на кухню, а то Вы так с голоду помрёте. А Вы пока разберите вещи, мы их оставили в соседней комнате. Джон сказал у Вас там будет кабинет? - Да. Хорошо, можете идти.
Она вышла, оставляя меня одного. Я осмотрев комнату ещё раз и убедившись, что сегодня наконец-то можно будет лечь спать в своей постели, облегченно вздохнул и открыл дверь в соседнюю комнату. Тут тоже был порядок и трещали дрова в камине, стол был придвинут к окну. Я подошёл к нему, сверху лежал портрет, слегка выцветший от времени.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Но я не мог оторвать от него глаз. Девушка на портрете была словно живой, красивые, благородные черты...
О таких писали поэты, воспевая их утонченную красоту в стихах, а художники хватались за кисти... -Кто ты, прекрасная незнакомка?- прошептал я, проведя кончиками пальцев по холсту, едва касаясь её лица. Оно манило, притягивало к себе словно магнит. -Ты будешь моей музой, моим вдохновением,- тихо проговорил я. И тут до меня дошло, что я разговариваю с портретом. Встряхнув головой, я отложил его в сторону, решив что повешу на стену, напротив своего рабочего стола.
Рядом лежала старая тетрадь, я, смахнув с неё пыль, открыл пожелтевшие от времени страницы и замер. Дневник, девичий дневник, меня охватило неведомое ранее чувство, словно я прикасаюсь к чему-то запретному и в то же время желанному. Внутри всё трепетало, сердце забилось чаще, я вглядывался в ровные строчки, написанные акуратным почерком, в выцветшие кое-где чернила, и у меня дрожали руки, так как я догадывался чей это дневник.
Я обернулся на портрет, и, убирая тетрадь в верхний ящик стола, прошептал: - Может я смогу хоть что-то узнать о тебе, прекрасная незнакомка?
