Он легко касался моих губ, не настаивая на чём-то большем, лишь невесомое тёплое прикосновение.
- А сейчас я всё ещё твой друг? – спросил, касаясь моего лба своим.
Я сглотнула. Всё как-то запуталось... А точнее – встало с ног на голову! Если раньше Бекхён казался мне стеной, убежищем, который всё понимал и принимал, то теперь... Как быть теперь?
- Бек...
- Ничего не говори, я и сам знаю. Пойдём домой.
Он обернулся и пошёл вперёд.
А я... Я молча плелась сзади. Как за всеми этими своими и чужими проблемами я могла не заметить, что всё изменилось? Можно ли сделать вид, что ничего не произошло и вести себя, как раньше? Может он просто хотел мне доказать свою точку зрения таким способом, и это вовсе ничего не значит? Но спрашивать как-то боязно... Чёрт... Что происходит?..
Всё так же молча мы пришли домой.
Расправляя постель, заметила, что Бек топчется на пороге.
- Чего ты? Заходи.
- Мне лучше лечь на диване, да?
- Почему?
- Ну, потому что... - он казался растерянным и испуганным.
- Бек, - подошла к нему. – Я не убью тебя из-за того, что ты меня...поцеловал. Так что, просто ложись спать. День сегодня какой-то...и у меня нет сил сейчас что-то выяснять. Давай потом?
Он облегчённо выдохнул и кивнул, нерешительно улыбаясь.
- Да, лучше потом.
Я легла. Он погасил свет и тоже залез под одеяло. Бек лежал далеко, словно между нами целая стена, повернувшись ко мне спиной, и поджав ноги. Я знаю, он мёрзнет. Такая же холодная лягушка, как я, поэтому мы, признаться, часто спали в обнимку, потому что так гораздо теплее. А сейчас – поджимаю пальцы на ногах и подтягиваю колени к груди, чтобы согреться.
- Прости... - слышу шёпот. – Я всё испортил...
- Это серьёзно?
Молчит.
- Бек?
- Как захочешь...
- Это как?
- Если захочешь, я рассмеюсь и скажу, что пошутил.
- Но это не так, да?
- Нет... - еле слышно.
- Как давно, Бек?

ВЫ ЧИТАЕТЕ
Жвачка
أدب الهواةВы когда-нибудь видели идеального человека, совершенного с ног до головы, от самой макушки до кончиков пальцев на ногах? Видели? А я вот прямо сейчас смотрю на него... Всю пару сижу и пялюсь на это чудо чудное, спящее на парте передо мной.