Цианид. Виолетта Малышенко

глава 22

Я склонилась над ней и принялась ставить поцелуи на ее шее, груди и животе. Тревоги и волнения не было. Виолетта не шевелилась, дав мне полную свободу действий. Так, наверно, отдавали себя жрицам храмов юные воины перед боем: целиком и полностью, помня, что завтра война, а может и смерть. Ее грудь вздымалась, будто под ней бушевал невидимый океан.

– Можно? – спросила я, расстегивая молнию на ее джинсах.

Виолетта открыла глаза и посмотрела на меня затуманенными, голодными глазами и ответила:

– Если это то, чего хочется тебе.

О, это было именно то, чего хотелось мне. У меня руки тряслись от нетерпения, когда я закончила с молнией и приспустила ее белье. Мои пальцы принялись ласкать ее. мои руки заскользили по ее клитору. Мы лежали в простынях, пахнущих свежим хлопком. Ее рука касалась моей щеки, снова и снова, будто она хотела удостовериться, что все это ей не снится. Небеса были здесь – в этой комнате. Рай был здесь – под потолком нашей спальни.

Но вдруг перед глазами промелькнуло секундное воспоминание о том, как Андрей «учил» меня делать минет. Он сказал, что мое горло слишком «не тренированное» – стоит ему протиснуться чуть глубже, и у меня начинаются рвотные спазмы – и это «нехорошо». Вспомнила, как Андрей притягивал мою голову к себе – так сильно, что лоб упирался в низ его живота, – и держал, чтобы я «привыкла». Я задыхалась, но он не отпускал. Ему нравилась моя беспомощность, он заводился, когда унижал меня. Случалось, меня тошнило прямо в процессе, но даже тогда он не прекращал.

Волна удушья накатила на меня снова, как тогда. Я остановилась, пытаясь прогнать из мыслей образ Андрея, называющего меня «блевотной шлюшкой». Однажды меня вырвало, и он размазал рвоту по моему лицу.

Я отдернула руки от Виолетты, распрямилась и почувствовала, как на мгновение теряю ориентацию в пространстве. К горлу подкатила тошнота.

– Мелисса? – позвала Виолетта где-то далеко, пока я пыталась справиться с волной тремора, прокатившейся по всему моему телу.

– Лисса, – повторила она, и я почувствовала, как ее руки ложатся на мое лицо, ныряют в волосы, ласково поглаживая.

Виолетта хотела успокоить меня, но прикосновение напомнило мне то, что делал Дерек. Тот тоже запускал пальцы в мои волосы и клал ладони на затылок. А потом использовал мою голову как предмет для своего удовлетворения. Как неживой, ничего не чувствующий предмет.