В плену у байкера

Глава 47

Артур

Паша выглядит совершенно спокойным и я не вижу ни одного знака, который дал бы мне понять, что он врет. Он либо превосходный актёр, либо конченый уебок. Третьего не дано. Вглядываюсь, вслушиваюсь, чтобы уловить хоть малейший повод для сомнения.

– Зачем ты все это говоришь? – стою как идиот и жду вердикта.

– Потому что мне самому это уже надоело. Я хочу жить спокойно, – отвечает Паша. Спокойно он хочет жить, сучонок.

– Зачем тогда ты вышел вчера? – продолжаю давить вопросами.

– Не хочу чтобы выдавал прессе, где я. За тобой же вечно журналисты таскаются, – Паша равнодушно пожимает плечами. – Деньги я тебе переведу, за удовольствие надо платить.

– В жопу себе засунь эти деньги понял, сука? – платить он мне собрался, – А все что ты говорил, тоже, блять, развлекаловка? – я делаю шаг к нему и охранники вскидывают автоматы.

– Стой где стоишь, мне противно даже рядом с тобой находиться, – резко отступает Паша. Все это тупой сон, бред. Не может такого быть.

– Я не верю в эту херню, которую ты пытаешься мне втереть. Можно обмануть словами, но чувствами нет, – говорю я, вкладывая в эти слова всю душу. Святая наивность.

– У меня получилось. Или ты думаешь так приятно было спать с тобой? Да меня трясёт от одного твоего вида, неудачник. – На лице Паши появляется отчуждённое выражение. Я не узнаю этого человека.

– Значит, я тебя не знал и ты такая же мразь как и все вокруг, – делаю вывод от которого сердце выворачивается наизнанку.

– Выходит так. Мне хотелось приключений и подвернулся ты, почему нет? Каждый получил что хотел. А ты мечтал семью завести со мной? Да пошёл ты нахер. – Паша смеётся мне в лицо.

Я хочу ударить его, от души, еле сдерживаюсь, что бы не наброситься. Открываются двери дома и выходит высокий плотный седой мужик. Холёное лицо, зачёсанные седые волосы. Напоминает человека, стоящего напротив меня.

Мужик подходит к Паше и кладет руку ему на плечо.

– Долго вы ещё будете отвлекать моего сына? – спрашивает он. – Пашка вам все доходчиво объяснил. – Пашка...Хуяшка, блять. – Дай сигарету, – прошу у стоящего рядом охранника. Тот вопросительно смотрит на седого мужика и тот кивает. – И зажигалку. – Прикуриваю, выпускаю дым, прячу дрожь в руках и губах. У меня срывает крышу. Думаю о том, как же жалко выгляжу. Паше остаётся только плюнуть мне в лицо и растереть. Ниже уже некуда. Или они поступят со мной так как с Давидом? Кстати.

– Если тебе ещё интересно, сука, там в кустах валяется Давид. Мёртвый. Это не твой папаша случайно его грохнул, а? – губы Паши дрогнули, глаза уставились в пустоту. Я сразу принимаю это за реакцию, которой могу оправдать весь этот кошмар. Но...

– Я тебя кинул, но на этом твоя жалкая жизнь не заканчивается. Хватит нести чушь и позорится. Вали уже, не заставляй меня тебя жалеть, – отвечает он. Все тем же ледяным тоном.

И мне все становится ясно. Как я мог подумать, что таким людям как Паша можно доверять? Это же одно и то же. Дерьмо.

– Это твоё, – Паша протягивает мне очки-авиаторы. В горле стоит ком, весь мир разом рушится и заваливает меня обломками прошлого.

– Для меня это больше ничего не значит, – говорю я. Разворачиваюсь и иду вперёд. Мне плевать на охранников, плевать на автоматы. Пусть стреляют. Но вокруг тишина. Отдаляюсь от дома, выхожу за ворота. Перехожу на бег. Мчусь со всех ног, пока силы не кончатся. Режет глаза и я клянусь себе никогда больше не верить чужим глазам.

Так обрываются нити, связующие с прошлым. С человеком, который был целым миром, а сейчас превратился в пулю, пронзающую сердце насквозь. Даже самое сильное сердце нуждается в защите. Когда раскрываешь руки для объятий, оно становится под удар. Я не знаю сколько буду ещё вот так бежать, пока встречный ветер не выбьет из меня всю боль и тоску.

Плевать, что он будет теперь делать. Я хочу забыть что этот человек живет со мной на одной планете. Ненавижу себя за то, что преподнёс душу на кончике ножа, который потом мне жестко вонзили в спину. Мне нужны горы. Чтобы спрятали, пожалели. Скрыли ото всех. Я уже знаю куда бежать. И скоро встречный обжигающий ветер станет попутным. А рёв мотоцикла, убаюкивающим, ровным рокотом излечит больное сердце.