Читая "Сумерки"

Эпилог

Эпилог

Событие

– Событие, – прочитала Эсме.

Эдвард помог мне сесть в машину, осторожно поправив складки шелка и шифона, цветы, которые он только что закрепил на моих хитро уложенных волосах, и проверив громоздкий гипс на ноге. Мои гневные протесты он игнорировал.
Затем он сел на водительское сиденье, и мы съехали с длинной и узкой подъездной дорожки.
- Ну и когда именно ты скажешь мне, что происходит? – мрачно спросила я. Ненавижу сюрпризы. И он это знает.

– Ей не нравятся сюрпризы?! – пораженно воскликнул Эммет.
– Вероятно, ей не нравится внимание, которое сопровождает сюрпризы, – улыбнулся Эдвард.

- Я удивлен, что ты до сих пор не догадалась, -

– Это должно быть что-то очевидное, – усмехнулся Эммет. – Для нее сложнее всего понять что-то простое.

он улыбнулся, поддразнивая, и у меня перехватило дыхание. Привыкну ли я когда-нибудь к его совершенству?
- Я ведь уже говорила, что ты выглядишь очень хорошо, правда?
- Да, - он снова улыбнулся. До этого я никогда не видела, чтобы он был одет в черное, и контраст его одежды с бледной кожей делал его красоту еще более сверхъестественной. Этого я не могла отрицать, несмотря на то, что сам факт того, что на нем смокинг уже внушал нехорошие подозрения.

– О, он в смокинге? – улыбнулась Элис. – Спорю, ты везешь ее на выпускной бал.
– Ах, ей это понравится, – рассмеялся Эммет.

Еще больше опасений внушало платье. И туфля - только одна, потому что на другой ноге все еще красовался гипс. Но головокружительная шпилька, удерживаемая только сатиновой лентой на лодыжке, явно не поможет мне передвигаться самостоятельно.
- Если Элис каждый раз будет использовать меня в качестве подопытного кролика и одевать как куклу Барби, я вообще никуда не буду выходить, - проворчала я.

–Оуу, – вздохнула Элис; она могла представить, сколько веселья испытала. Все-таки Белла не совершенна, в отличие от ее самой.

Лучшую часть дня я провела в огромной ванной Элис, будучи беспомощной жертвой ее экспериментов, в то время как она изображала стилиста и косметолога. Всякий раз, когда я начинала нервничать и спорить, она напоминала мне, что у нее нет собственных воспоминаний о том, какого быть человеком, и просила меня не лишать ее этого альтернативного веселья.