Королевская Академия. Элитная семёрка.

Глава девятая

… К воротам дома подъезжает закрытый экипаж. Я вижу его из окна столовой. Вечер, безлюдный двор окутан дымкой осенней мороси. По стеклу бегут тонкие струйки воды, из-за них трудно разглядеть женщину, выходящую из кареты. На ней объемный плащ, голову покрывает капюшон, который она придерживает, чтобы не сдуло ветром. Кто это? Мама не говорила, что у нас сегодня гости.

Я выбегаю в холл и сталкиваюсь с отцом. Он не смотрит на меня, лишь нервно махает рукой в сторону:

— Лиса, иди в свою комнату…

Но я не ухожу, замираю на месте, поскольку в дверях появляется та женщина. Влажный капюшон спадает с головы незнакомки, и я вижу ее бледное лицо в обрамлении темных, почти черных волос. Они обмениваются с отцом молчаливыми взглядами, и женщина направляется к лестнице.

— Хису… — хрипло окликает ее отец, но тут же замолкает. Он взволнован и так же бледен, а пальцы нервно теребят золотой медальон на шее.

— Я все знаю, Итан, — шепчет ему женщина и уже быстрее взбегает по лестнице.

Я тоже спешно прячусь за высокой декоративной вазой, чтобы не попасть отцу на глаза. Он же и не смотрит на меня, отмерив несколько шагов взад-вперед, срывается с места и устремляется следом за незнакомкой. Я же перебираюсь под лестницу, в темный закуток, где меня точно никто не увидит. Сажусь прямо на пол, обхватываю коленки руками, притянув их к груди. Мне отчего-то страшно и тревожно, будто должно случиться что-то плохое. Мама… Почему она не вышла вместе с отцом встречать эту женщину? Почему который день сидит, закрывшись в своей комнате?..

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем на лестнице снова послышались шаги. Незнакомка спускалась обратно. Из своего убежища я вижу лишь подол ее мокрых юбок. Она устремляется к дверям, на ходу набрасывая капюшон обратно на голову. Ее никто не провожает, даже отец. Хлопает дверь, а еще через минуту со двора раздается ржание лошади и звук колес удаляющегося экипажа.

Некоторое время в доме стоит оглушительная тишина, которую вскоре разрывает крик одной из служанок:

— Миссис Манобан! Она мертва! Мертва! — и мой мир переворачивается с ног на голову…

— Мама… Мамочка… — я проснулась в слезах, и еще несколько минут лежала, уткнувшись лицом в мокрую подушку, пытаясь унять рыдания.