Prescribed by fate

5

Утро вторника началось не так, как обычно. Ни звона будильника, ни привычного скролинга ленты социальных сетей. Зейн проснулся от яркого света, направленного прямо ему в лицо. Солнце. Солнце в Лондоне вещь весьма непривычная, но сразу заряжающая на позитивный лад нового дня. Малик хотел потянуться, но ему не дали сделать и малейшего движения крепкие руки, охватывающие его тело. Опустив взгляд, Зейн разглядел на них татуировки Лиама, в то время как сам Пейн все еще мирно спал позади, это было прекрасно слышно по его спокойному размеренному дыханию. Юноша не испугался, и даже не удивился тому, что он находился в спальне старшего, ведь прекрасно помнил чем и как закончился вчерашний вечер.
Осматриваясь, Малик увидел свой телефон, лежащий рядом с кроватью, и судя по всему разряженный, ведь будильник так и не прозвенел, а часы, стоящие на ближайшей к Зейну прикроватной тумбе показывали уже 10 утра.
Еле повернувшись на другой бок в крепких объятиях, Зейн посмотрел на спящего мужчину, рот которого был немного приоткрыт, а ресницы подрагивали, видимо от того, что сон уже был не в своей глубокой фазе. Чуть наклонив голову, дабы удобнее уложить её на подушке, юноша с интересом рассматривал Лиама.
- Лиам, - тихо позвал Зейн, на что получил в ответ лишь тихое сопение, - Лиам, уже 10 утра, мы проспали.
- Зейн, значит у нас выходной, - Пейн с неохотой разлепил глаза и посмотрел на младшего, сильнее прижав того к себе, - Или ты все таки хочешь встать и уехать в свой колледж, чтобы просто просидеть там оставшиеся пары?
На этот вопрос Малик с улыбкой отрицательно мотнул головой и уткнулся носом в грудь старшего, прикрыв глаза и шумно выдохнув. Лиам улыбнулся на такое действие юноши и начал плавно поглаживать его спину, изредка меняя траекторию пальцев с прямой на выводящую своеобразные узоры.
- Я не хочу рушить эту идиллию, но я очень хочу курить и кушать, - Зейн вновь поднял голову, чтобы посмотреть на Лиама и мило ему улыбнулся, все таки пытаясь встать после.
- Хорошо, идём, - Пейн опустил руки с тела юноши и, потянувшись, встал с постели, после чего, укутав Малика в одеяло и взяв на руки, понес его на балкон, где посадил на мягкое кресло, подав пачку сигарет.
- Я бы и сам вполне мог дойти, но спасибо, - парень мило улыбнулся старшему и прикурил.
Лиам не был против того, что Зейн курит. Даже до его совершеннолетия сам покупал ему сигареты. Он понимал, что со стороны опекуна это было неправильно, но пытаясь быть для Зейна другом и хоть как-то расположить его к себе, пошел на поводу у Малика.
Они молча курили, смотря на такой непривычный Лондон, озаренный лучами почти полуденного солнца. Зейн перевел взгляд на старшего, про себя отмечая, что в свете солнца его полуобнаженное тело смотрелось прекрасно и так и напрашивалось на то, чтобы перенести его на холст. Рельефная грудь, живот со всеми необходимыми кубиками и крепкие руки, украшенные узором татуировок. Малик был восхищен. Не сводя взгляда с Пейна, он прикусил губу, в голове вырисовывая картину, которую бы с удовольствием нарисовал на большом холсте, чтобы не упустить и миллиметра красоты этого мужчины, стоящего перед ним и курящего уже вторую сигарету подряд. Зейн знал, что каждое утро Пейн выкуривал по две сигареты. Он не знал и не задумывался о том, почему так, но, признаться честно, это его и не волновало.
- Зейни, вообще-то пялиться, еще и облизываясь при этом, неприлично, - Лиам добро улыбнулся ему, пытаясь сдержать смех от исказившегося в гримасе ужаса, а затем стыда лица младшего, - Не переживай, я не против.
Пейн специально поиграл мышцами на груди, после чего наклонился и выкинул окурок в пепельницу, стоящую на столике рядом с креслом, на котором сидел Зейн, так оказываясь буквально в нескольких сантиметрах от его лица. Смущенный тем фактом, что Лиам увидел, как он рассматривал его, Малик встал с кресла, после чего выходя с балкона в спальню и ложась обратно на кровать, накрываясь одеялом с головой, что вызвало смех у старшего.
- Борись со смущением, а я ушел готовить завтрак, после мне нужно будет уехать на одну важную встречу, - с этими словами Лиам надел первые попавшиеся спортивные штаны и вышел из своей спальни, направляясь на кухню.
Зейн уже не был настолько смущен ситуацией, произошедшей на балконе, но все же поспешил сразу за Лиамом ретироваться в свою спально, но перед этим успев забрать у Пейна одну из футболок, которую давно приметил. Уже в своей спальне, после утренних процедур в ванной и надев как раз ту самую футболку Лиама, Зейн быстро делал зарисовку картины в своем скетчбуке, после собираясь перенести ее на холст. Идея, пришедшая к Малику на балконе этим утром, никак не покидала его мыслей, от чего он чувствовал, что не успокоиться, пока не нарисует её. Карандаш будто сам двигался по бумаге, пока парень с восторгом смотрел на маленький карандашный набросок. Как только он был закончен, юноша отложил скетчбук в сторону и пошел на кухню, откуда уже доносились приятные ароматы кофе и запеченного в тостере хлеба.
Сев за стол лицом к кухонному гарнитуру, около которого крутился, что-то напевая под нос, Пейн, юноша облакатился о свою руку головой, рассматривая теперь крепкую спину старшего, пытаясь запомнить каждую деталь, каждый выступающий мускул при движении рук.
Через пару минут Лиам обернулся, чтобы поставить на стол чашки с кофе и тосты с семгой и авокадо, что являлось любимым сочетанием Малика, но увидев перед собой юношу в свой футболке, старший улыбнулся, таки ставя все нужное на стол и садясь напротив.
- Тебе идет эта футболка даже больше, чем мне, - Лиам не стесняясь рассматривал парня перед ним, делая первый глоток кофе.
- Спасибо, мне тоже нравится, поэтому, если ты не против, предпочту тебе ее не возвращать, - Зейн подмигнул Пейну, после чего как и старший приступая к долгожданному завтраку.
После завтрака, как и говорил Пейн, он уехал на встречу, связанную с работой, пообещав Зейну скоро приехать и обязательно вместе посмотреть один фильмов, просмотр которого они уже долго откладывали на потом. Не теряя времени, Зейн надел черные спортивки, в которых всегда рисовал, оставшись с голым торсом, расположил холст на мольберте и, вооружившись кистями, красками, своим скетчбуком с нужным наброском и остальными необходимыми принадлежностями, приступил к воплощению своей идеи в жизнь.
Водя кистями по холсту, Зейн напряженно хмурился и прикусывал то язык, то нижнюю губу, стараясь как можно красивее выводить каждую линию и накладывать нужного цвета мазок краски в нужное место. Сначала Малик рисовал интерьер балкона, что попадал на его картину, будто боясь приступать к самому главному объекту задуманной им картины. Он знал, что на написание этой работы у него уйдет ни одна неделя, но Малик как никогда был воодушевлен ею. В мыслях Зейн уже видел насколько она получится прекрасной, ведь что бы не было на втором плане картины, её будет украшать присутствие на ней другого, более прекрасного в глазах Зейна, изображения.