Prescribed by fate

27

Как и переживал юноша на следующее утро заголовки пестрили информацией о произошедшем на ужине в усадьбе Луи Томлинсона. Никто из участников не давал комментариев, однако так или иначе надуманных прессой речей никуда не убрать. В интернете было всё: фотографии только приехавшего на ужин юноши, фото одиноко стоящего молодого человека и курящего неподалеку от входа, и самое раздражающее для Зейна - фотографии и видео того, как Роберт обнимает его. Многие писали и о том, что Зейн был один на этом вечере, что для прессы означало одно - в паре Пейна и Малика произошел разлад, что по мнению журналистов подкреплялось еще и объятиями Зейна и Роберта. И всем было плевать на последующую за ними пощечину.
В ужасном настроении Малик приехал в офис, где словно коршуны крутились журналисты, надеющиеся получить хотя бы какой-то комментарий от самого юноши.
С трудом пройдя внутрь здания, благодаря охранников за то, что они никого не пропустили из журналистов, Зейн молча прошел сначала к лифтам, а после и в кабинет, захлопывая за собой дверь.
Сев в кресло, мулат опустил руки на стол и положил на них голову, тяжело выдыхая. Вся эта ситуация безумно раздражала его.
Стараясь отвлечься, Малик усердно работал над несколькими новыми объектами, тщательно просматривая документацию по ним, игнорируя вибрирующий периодически телефон, сообщающий о новом уведомлении.
Просматривая очередной акт, Зейн услышал как открылась дверь кабинета, сразу хмурясь.
- Вас что не учили, что нужно блять стучать, прежде чем войти, - рыкнул юноша, наконец поднимая взгляд от документов.
В дверях кабинета стоял хмурый Пейн, с долей презрения смотрящий на молодого человека.
- Я не думал, что мне нужно стучать в свой же кабинет чтобы войти, - оставив вещи на небольшом кресле, мужчина подошел к столу и сел напротив юноши, продолжая с укором смотреть на молодого человека, тихо говоря после - Я к сожалению или к счастью осведомлен о произошедшем вчера.
- Я возмущен тем, что написано в этих жалких электронных газетенках, - начал возмущаться Зейн, однако его прервал грубый тон старшего.
- А я больше возмущен твоим поведением, Зейн, ты повел себя как ребенок, - грубо проговорил мужчина, все также хмуро смотря за юношей.
- Что блять? Лиам, ты вообще слышишь что ты несешь? - Малик вскинул рукам, после рывком подрываясь с кресла и отходя к окнам.
Юношу очень возмутил тот факт, что сейчас Пейн непонятно по какой причине обвиняет именно его, а не надумывающих всякий бред журналистов.
- Ты представляешь что будет с репутацией компании после того, как ты сбежал с посвященного тебе ужина на глазах у десятков высокопоставленных и немало известных людей? - мужчина остался сидеть на своем месте, лишь взглядом сопровождая действия юноши перед собой.
- То есть тебя сейчас волнует то, что будет с компанией? А то, что этот чертов ублюдок Уоллис нагло приставал к твоему парню тебя вообще не колышет, Пейн? - Малик повысил голос, еле сдерживаясь чтобы не кинуть в очередной раз что-то на каменный пол кабинета.
- Меня это смущает, Зейн, но не обязательно было убегать как обиженная девочка, - Лиам не был ласков в своем тоне, наоборот каждое его слово будто ножом проходилось по сердцу юноши, заставляя вскипать еще пуще прежнего.
Подойдя совсем близко к старшему, мулат отвесил ему пощечину.
- Ты придурок, Пейн! Это произошло из-за тебя! Из-за твоих гребаных объектов и поездок! - разозленный юноша еле сдерживался чтобы не заплакать от обиды, ведь он надеялся на поддержку мужчины, а он сидит и присоединяется к обвинениям желтой прессы в сторону юноши.
Малик не знал куда себя деть, что вообще ему делать в этот момент, его будто оглушили, что осознание происходящего просто отсутствовало в его голове в этот момент.
- Ты, Лиам, ты знал, что мне тяжело на таких мероприятиях без тебя. И ты укатил в Глазго и оставил меня одного! - младший подошел к столу, скидывая с него первые попавшиеся вещи, уже не сдерживая слёз, ведь отношение ко всему этому Лиама безумно обидело его, - Знаешь что, Лиам, я устал от всего этого. Устал от того, что ты постоянно где-то, но не со мной. Меня бесят эти твои тупые обвинения в мою сторону сейчас. Я слышать тебя больше не хочу, придурок!
Во время своих слов, Зейн скинул со стола и оставшиеся вещи вместе со своим телефоном и ноутбуком, от резкого падения на каменный пол оба предмета разбились вдребезги, что меньше всего сейчас волновало юношу. Его раздражало молчание мужчины, и плевать было, что Малик возможно сам не давал ему вставить и слова, поскольку сейчас он действительно находился в такой агрессии, что даже и говори что-то Лиам, то мулат вряд ли бы его услышал. Возможно им обоим, в особенности Зейну, стоило бы успокоиться и с холодной головой обговорить всё, однако для себя юноша принял решение.
- Мы расстаемся, Лиам, - хрипло сказал Зейн, забирая ключи от машины и быстро выходя из кабинета, оставляя позади ошарашенного Пейна, который тут же подорвался следом.
Малик захлопнул за собой дверь прямо перед носом старшего, быстро подходя к лифтам и заходя в один из них. Сейчас внутри кипели эмоции, мулату хотелось просто разрыдаться от того, что он чувствовал в тот момент, насколько сильно он ненавидел всё вокруг: окружающую атмосферу, журналистов, написавших наглую ложь, Роберта Уоллеса,  из-за которого Зейну и пришлось сбежать, и Лиама, который по мнению Малика просто предал его, не поддержав в такой трудной ситуации.
Быстро выйдя из здания, снова игнорируя навязчивых журналистов, так и не ушедших до сих пор от входа, Малик сел в свою машину, заводя её и уезжая с парковки офисного здания. Зейн не поехал домой, он точно знал, что не хочет возвращаться туда. Мча по трассе, обходя тормозящие машины, тем самым вероятнее всего создавая аварийно опасные ситуации, Малик ехал в один из аэропортов Лондона. Сейчас, без каких-либо связей со всеми, поскольку разбитый телефон так и остался лежать на полу кабинета Пейна, юноша точно решил для себя, что лучшим решением будет оставить всё позади. Раз и навсегда.