Люди мало что смыслят в вопросах, касающихся жизни. Ещё меньше - в смерти. Король Видар именно в этом разбирался прекрасно, но никогда не понимал, почему должен участвовать в людских войнах (не столько глупых, сколько бессмысленных); почему отец ко...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Я преклоняю колено.
Себастьян во все глаза смотрит на выжившего из ума брата. Видар выглядит чрезмерно расслабленным, но Себастьян знает – это пустое. Он видел его выражение лица несколькими минутами ранее. И видел точно такое же сотню лет назад. Его лучший друг, не кровный брат, окончательно утонул в ненависти к себе, разрушил себя вместе с основанием, не оставив ничего после. Но с чего он, демон его раздери, решил, что страна заслуживает такой же участи?
Себастьян пытается подорваться за ним, но застывает над подругой. Только сейчас осознание до конца проникает в рассудок. Её нет. Как и не стало и какой-то части их дома. Как и не стало самого Видара.
Он неосознанно укладывает ладонь на её щёку, поражаясь, насколько та оказалась холодной за каких-то несколько минут. Впервые Себастьян видит лицо Эсфирь таким: блаженно-спокойным.
И это спокойствие добило его окончательно.
Я преклоняю колено.
Изекиль не удерживается на ногах, спотыкаясь и падая на пол. Она резко разворачивается на спину, выставляя перед собой меч. Жмурится лишь на секунду, думая, что удар виском пришёлся слишком сильным и у неё попросту голосовые галлюцинации. Изи хмурится, понимая, что атака на неё прекратилась, а нападающий салам застыл в ожидании приказа от Генерала Узурпаторов. Проследив взглядом за солдатом, она увидела, как Видар расслабленно, слегка усмехаясь идёт прямиком к Генералу, как последний посылает каркающий смех телам за спиной её короля. Брайтону Бэриморту, неподвижно лежащему в противоположном конце зала и Эсфирь Рихард, слепо следующей примеру старшего брата.
Изи судорожно выдыхает, когда видит посеревшее лицо Баша. И кажется, её собственное сердце разбивается на мириады осколков.
Я преклоняю колено.
Тело Паскаля немеет. Единственное, что спасает от стремительно летящего к шее меча – другой меч, вероятно, союзника. Но до этого нет совершенно никакого дела. Всё вокруг меркнет и концентрируется на двух ярко-алых сгустках волос: старшего брата и младшей сестры. Ему хочется завыть, разодрать глотку криком, но вместо этого он чувствует на языке острые осколки стекла, что со слюной застревают в горле, разрезая глотку к демоновой матери.
