Пророчество Серебряной Татуировки

Глава 28

Я тихо всхлипывала по дороге, и несколько раз мне пришлось отойти в сторону, чтобы избавиться от содержимого в желудке. Харт терпеливо ждал, закинув руку Джеймса на плечо. Его лицо не выражало совершенно никаких эмоций.

Мы принесли тело Джеймса в свободный склеп и уложили его на каменную плиту. Я старалась не смотреть на него, но мой взгляд то и дело возвращался к его окровавленной груди.

Харт где-то раздобыл чашу с водой и полотенце, чтобы мы могли отмыть Джеймса от крови и грязи. Харт не стал возражать, когда я попятилась назад и осела на землю, обхватив колени руками. Несмотря ни на что Харт оказался куда более сильным, чем я считала его раньше. Он вытащил из груди Джеймса окровавленный кинжал и выронил его, словно лезвие обожгло ему руку.

Мои руки дрожали, и казалось, что мне не хватало воздуха. Меня захлестнуло отчаяние, настолько сильное, с каким я никогда прежде не сталкивалась. Я пережила смерть матери. Я пережила смерть отца. Но смерть Джеймса... Я не могла совладать с собой. Как будто меня лишили последней частички самой себя. Внутри царила лишь тьма, с которой я должна была бороться, но мой свет души погас, как только его не стало. Джеймс может и был магом тьмы, но для меня он стал лучиком света.

Когда Харт закончил с Джеймсом, он положил руку мне на плечо, и я вздрогнула.

– Ты правда можешь оживить его? – спросил он с надеждой в голосе.

Я промолчала, хотя на самом деле не верила в то, что такое мне под силу. Такое никому не под силу.

Харт вернул меня в комнату. Оставшись в одиночестве, горечь утраты нахлынула на меня с новой силой. Я кричала так долго и билась в конвульсиях агонии, пока не начала задыхаться от нехватки воздуха.

Когда же Харт вернулся за мной на следующее утро, то застал лежащей на полу в позе эмбриона. Он со всей добротой, какая в нем была, помог мне подняться и прийти в чувство.

– Эй! Слушай меня! – крикнул он мне в лицо и я нашла в себе силы посмотреть на него. – Ты, черт возьми, Белый маг. И если кому и под силу вернуть его, так это тебе.

У меня в голове царил сплошной туман, но все же слова Харта смогли пробиться сквозь него и зажгли во мне крошечный огонек надежды.

– Поэтому возьми себя в руки, – продолжал он. – И хотя бы попытайся оживить его. Прошу тебя. – он с мольбой смотрел на меня, и только сейчас я осознала, что его глаза были красными и воспаленными.