Дочь моего врага 2

Глава 40

Борис

О жив! Его враг, его ненавистный соперник, его обидчик сумел обмануть смерть! От ярости Борису хотелось разнести к чертям весь свой дом. Но он держался. Сжимал кулаки, трясся всем телом, но не позволил страшному гневу прорваться наружу. Нужно уметь справляться с эмоциями. Всю эту ярость он направит в разумное русло. Придумает план, предусмотрит все риски...

Тварь!

Как?! Как он мог вернуться после того, как всем сообщили о его смерти?! На Манкуловском кладбище стоит памятник на имя Романа. Самого тела там нет, но... Борис опустился в кресло и вцепился в собственные волосы. Он идиот! Должен был убедиться в смерти врага лично! Отправиться в Марокко, найти его могилу, свидетелей... Но Борис был так окрылен вестью о смерти Манкулова, что в эйфории позабыл обо всем. Эмоции взяли верх, и он допустил ошибку. Больше такого нельзя повторять.

Теперь у него нет пути назад. Обзаведясь наследником, Роман станет силен как никогда. Его злейший враг будет жить в своих детях даже тогда, когда его тело разложится в фамильной усыпальнице. Нет, теперь судьба требует от него

Юля

Я не могла прийти в себя. Не знала, как реагировать, не понимала, что чувствую: радость, ненависть, восторг или желание убивать? Или все вместе? Боже, да как такое вообще возможно? Роман жив?! Он был жив все это время, пока я пыталась свыкнуться с мыслью о его смерти. И ведь свыклась! Нашла в себе силы начать жить заново, хотя бы ради ребенка, который сейчас тихо спал в своей кроватке и не слышал всего этого безумия. Я стояла у окна и дрожала. Боль после операции притупилась, но сейчас вдруг усилилась.

— Прошу вас, прилягте, — в мою палату вновь вошла та самая девушка, которую явно приставили ко мне Манкуловы. — Вам нельзя нервничать и так много времени проводить в вертикальном положении. Давайте, я помогу, — она деликатно сделала вид, что не заметила моего взвинченного состояния и опухшего лица. Осторожно взяв меня под руку, повела на кровать. С каждой минутой боль нарастала.

— Больно, — шепнула я ей, когда девушка укладывала меня на подушку. — Что это?

— Милая, вам весь живот разворотили, — с сожалением вздохнула она. — Вам нельзя так перегружать себя. Ложитесь. Что бы ни происходило между вами и папой ребенка, думать нужно в первую очередь о себе и о ребенке, — заботливо улыбнулась она, вводя мне новую порцию обезболивающего. — Помните, что отныне вы нужны своему малышу.