Дочь моего врага 2

Глава 29

Я много думала в этот день. Недомогание отошло на второй план, померкнув перед открывшимися перспективами. Какая тошнота, когда решается моя жизнь? Прошло несколько часов прежде, чем я осознала: отныне мой статус изменился окончательно и бесповоротно. Ничего не будет как раньше. Я начала есть, впервые с момента смерти Романа чувствуя вкус еды. Это не мне нужно, а ребенку. Нашему ребенку. Будь жив мой муж, он бы кормил меня с ложки. Я обязательно расскажу нашему малышу о том, каким храбрым и справедливым был его папа. Роман будет жить в глазах нашего ребенка, в его голосе, в его волчьей крови.

Уже ночью, лежа в постели, я не могла уснуть. Я вдруг стала смотреть на мир по-новому. Даже отношение к своей собственной семье изменилось. Я перестала чувствовать себя виноватой за то, что скрыла от родителей свой брак. В конце концов, я не сделала ничего такого, что нарушало бы законы оборотней. Как честная женщина, вышла замуж, соблюдя все традиции. Наш брак не является позором для сообщества оборотней. Позором он является только для враждующих Капуловых и Манкуловых, которые уже давно попрали все традиции и законы.

В моей душе появилась уверенность, которой прежде не было и в помине. Я как будто освободилась и повзрослела в одно мгновение. Я — добропорядочная женщина, вдова альфы, будущая мать его ребенка. Почему я скрываю это, как мышь? Романа уже нет, он не заступится за меня, никогда не защитит. Я должна сама отстаивать себя и своего ребенка. Как замужняя женщина, я должна получить от своего отца приданное — те самые деньги, которые будут нужны мне и моему ребенку, чтобы выжить.

Я знала, что он подготовил их еще когда мне было шестнадцать лет. Отец знал, что рано или поздно выдаст замуж свою дочь. Тем более, раз он запланировал свадьбу с Борисом, то наверняка подготовил приданное. Я встала с постели и начала расхаживать по комнате. Является ли задуманное мной преступлением? Как трактовать мои действия: как обворовывание собственной семьи или как попытку забрать то, что является моим по закону? Ведь отец, узнав о моем браке с Романом, скорее убьет меня, чем отдаст полагающуюся по закону денежную подушку.

Совесть вступила в конфликт с гордостью. Последняя призывала наплевать на все и уйти в закат, отказавшись от денег и поддержки. Разум твердил, что я не совершила никакого преступления, к тому же, это деньги не для меня, а для малыша. Я сама прекрасно проживу без семьи и подачек с их стороны, а вот ребенок... Он не должен нуждаться и страдать от того, что его мать и отец из враждующих кланов. В итоге, когда время уже перевалило за полночь, мой материнский инстинкт взял верх над угрызениями совести и детским страхом перед родителями.