Hurt (hell) me

one

Примечание к части:

это будет ужасно ангстовая работа с кучей философии и ГРОМАДНЫМ развитием персонажей. вэлком. (ну наверное если я не решу добавить флафф и все такое)

Комната Чимина зачастую напоминала бардак. Слева находилась вечно незаправленная кровать, днём заваленная ватными листами, а по ночам самим Чимином; однако что было примечательно - над постелью располагалась небольшая полка, на которой хранились разные безделушки, имеющие некоторое значение для юноши. То были и статуэтки, подаренные родственниками, и отцовские подарки на дни рождения, и старые потрёпанные книги, иллюстрации в которых привлекали внимание Чимина больше, чем напечатанные строки. Вокруг сего сооружения красовались постеры с различными героями из приключенческих аниме; Чимин, на самом деле, давно перестал увлекаться просмотром ярких анимаций, однако снимать плакаты совсем не хотелось. Ведь они дополняли весь интерьер помещения! Справа также располагался рабочий стол Пака, количество листов и бумаги на котором могло бы считаться катастрофическим, если бы не вечная упёртость юноши: «это всё нужно, всё в определённом порядке!» На стене висели незаконченные рисунки с животными и людьми из сознания парня; самые изюминки своих произведений - эскизы Чонгука - Чимин не решался вывешивать на показ: это давило бы на его совесть и могло бы вызвать подозрительность матери.

В целом комната больше состояла из тёмных тонов; наверное, виной тому по большей части служили тусклые занавески, скрывающие мартовское солнце и лишь изредка пропускающие его надоедливые лучики. Почему Чимин больше предпочитал свет, вызванный настольной лампой, нежели природой, оставалось загадкой для матери; однако прихоти сына давно перестали её удивлять.

Нахмурившись и бездумно уставившись в потолок, Чимин лениво восседал на стуле, откинув голову назад и позволив слегка отросшим волосам так же повиснуть. В комнате царила тишина, не прерываемая даже тиканьем часов; открывать окно Чимину не хотелось - шум машин и разговоры людей жутко раздражали. В правой руке юноша сжимал сточенный ножом карандаш; на столе перед ним лежал родной сердцу скетчбук. Как бы отчаянно Чимин ни пытался представить Чонгука с доброй и искренней улыбкой, он всё время натыкался в сознании на неприятную гримасу усмешки, от которой мурашки бежали по коже. Сегодня в школе Пак сумел разглядеть смеющегося с друзьями Чона подробнее обычного, но воспоминание так улетучилось и так сильно сгладилось, что Чимин стал сомневаться, была ли улыбка настоящей вообще.