Hurt (hell) me

thirteen

       Раннее апрельское утро было морозным; воздух казался промёрзшим и свежим. Солнце пряталось за пеленой мутно-белесых облаков, свинцовой тяжестью покрывавших небо; лишь редкие стаи птиц просекали его чёрными рассыпчатыми точками. Но даже несмотря на это, прислушавшись, можно было различить их красивое утреннее пение: предзнаменование наступившей весны. Дороги и тротуары были сухими: дождя не было вот уже около недели; днём часто проглядывало солнце.

       Вдохновлённый потеплением, Чонгук стал заниматься снаружи, и вот уже третье утро подряд юноша бегал вокруг большого, покрытого безмятежной гладью озера. Оно было достаточно громоздким, окаймлённым множеством тропок, ведущих в разные места центрального общественного парка. Приберег озера был украшен множеством серых скамеек, в раннее утро остававшихся пустыми; покрытые едва расцветшей зеленью деревья длинными тенями отображались в его поверхности.

       Каждый выдох юноши сопровождался клубом пара; утро в самом деле было прохладным. Лёгкая ветровка и спортивные штаны не спасли бы от холода, если бы не ускоренный темп Чонгука. Темноволосый парень бежал под ритм собственных ног, ударяющих по поверхности асфальта, и пение птиц; такая тишина, прерываемая лишь звуками природы, успокаивающе действовала на его раздражённые нервы. Многие люди так же осмелились выйти на раннюю пробежку, и порой музыкант сталкивался с их измотанными фигурами, жалея об отсутствии полной уединённости.

       Его голова всё равно оставалась перегружена тяжёлыми размышлениями, мучающими юношу на протяжении последних дней. Чонгук никак не мог выбросить из головы улыбку того парня в кинотеатре; улыбку, появившуюся на его чертах от одного лишь вида Чимина. Юнги сказал ему позже о том, что этот юноша, Йунг, был бывшим парнем художника. От такой внезапной информации Чонгук ощутил себя неладно: он не смог ничего поделать с тем, как его брови непроизвольно нахмурились, а тело заметно напряглось. Он прокручивал событие в голове снова и снова, пытаясь понять, что же именно так сильно разозлило и заставило его прервать диалог между парнями в тот день.

       Будучи честным с самим собой, он признал, что его раздражение стало возрастать ещё в то мгновение, когда рука Йунга опустилась на плечо Чимина. Он следил за действием юноши со страшной, неясной для себя самого бдительностью. Но когда парень стал предлагать Паку попкорн, от которого тот дважды отказывался, он не смог более контролировать свой гнев; его чрезвычайно выводило из себя то, что этот Йунг не мог понять таких очевидных вещей, вроде пищевых привычек Чимина.