Hurt (hell) me

twelve

Время в академии текло своим чередом, и оживлённые стены здания были наполнены многочисленными юными талантами, впопыхах спешащими на свои пары и разгуливающими дружными компаниями по ярким коридорам. Некогда раздражающая атмосфера превратилась для Чонгука в повседневную, и сейчас юноша даже не задумывался, пересекая этаж здания в толпе таких же подростков и разыскивая нужный кабинет. Девушка с его факультета вежливо попросила его передать кое-какие ноты профессору Ким, и, так как Чонгук старался стать лучше, отказывать он не стал. Осталось только, правда, найти нужную комнату.

       Заранее узнав номер кабинета, юноша внимательно присматривался к каждой повешенной на двери табличке, держа в руках синюю папку с листами. Как только его глаза остановились на нужной цифре, музыкант тут же притормозил и, убедившись ещё раз, потянул ручку двери на себя.

       Стоило ему покинуть оживлённый коридор и тут же очутиться в пространственной и оттого немного пустынной комнате, как его глаза упали на высокую худую женщину лет тридцати в чёрных круглых очках, сером в полоску платье и с собранными в аккуратный пучок волосами. Профессор Ким преподавала и у него тоже, но не в этом кабинете; видимо, она работала на нескольких этажах.

       Женщина тут же обратила на него внимание и, узнав юношу, улыбнулась.

       — Здравствуйте, профессор Ким, — Чонгук неловко поклонился и, отлипнув наконец от входа, двинулся ближе к рабочему столу преподавательницы. Вокруг было тихо, и лишь шум машин за окном раздавался отдалённой тенью в глухом помещении.

       — Здравствуй, — поздоровалась она в ответ. — Что-то хотел спросить?.. — её взгляд ненадолго опустился на папку, и затем она вновь подняла его на студента.

       — Пак Джиён просила передать вам вот это, — он отдал вещь преподавательнице и неловко поджал губы. Обычно Чонгук не смущался людей старше своего возраста, особенно если это были его учителя; привыкший к некоторой доли вседозволенности и роли эгоцентричного человека, он редко пытался завоевать уважение педагогов. Однако профессор Ким восхищала его не столько как человек, проживший больше лет, чем он, сколько как чувственный и преданный своему делу музыкант. Однажды она показывала студентам, в том числе и Чону, собственноручно сочинённые мелодии, и тогда же юноша проникся глубоким уважением к женщине. Тот гадкий профессор её явно презирал, и Чонгук ни капли не пожалел о том, что встал на её сторону.