Пульсация [BTS 18+]

Часть 20 (ч.2)

Я не из тех, кто перезванивает на следующий день, 

Но то, как ты извиваешься вокруг меня, даёт тебе шанс. 

Тебя никто не спасёт. SoMo - Or nah.

Чонгук тянет меня к перилам, все крепче переплетая наши пальцы так, словно не хочет меня отпускать. Я, чуть наклоняя голову вперед, что волосы спадают мне на лицо, победно улыбаюсь про себя, - он боится потерять меня в толпе танцующих, - и это мне нравится. Я никак не могу побороть в себе ликующий порыв торжества и подавляю рвущийся наружу тихий смешок. 

Мои глаза горят в темноте. Мы поднимаемся выше. По ступеням лесенки, ведущей туда, где располагается чилаут и вип-столики, отгороженные друг от друга тонкими перегородками и спрятанные от глаз невесомыми полупрозрачными фиолетовыми занавесями. Через них можно увидеть лишь длинные серые тени, танцующие в ярком сиянии переливающихся неоновых ламп. Мы останавливаемся возле одной из таких кабинок, и Чонгук рывком раскрывает тонкий тюль. 

Передо мной оказывается небольшое помещение, утопающее в густом сигаретном дыму. Низкая лампа с приглушенным светом висит прямо над небольшим квадратным столиком, сплошь уставленным самым дорогим алкоголем и легкими закусками. Реми Мартин, Дом Периньон, Хеннесси, Макаллан - все открыто, а рядом стоят высокие бокалы для шампанского и хайболы для чего-то более крепкого. Но, когда я, вскинув ресницы, перевожу взгляд со стола чуть выше, то замираю... 

 В голове, подобно яркой вспышке молнии, что-то взрывается... Перед глазами двоится, плывет, и, кажется, колени вмиг становятся ватными... 

Пол уходит из-под ног, и я чуть не падаю вперед, лишь успев ухватиться за рукав широкой футболки Чонгука, вцепившись в него. 

 Мир вокруг меня пульсирует. 

 На одном из двух, стоящих друг напротив друга, диванчиков, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, сидит Тэхён; в огромном мягком кресле чуть поодаль, откинув голову на спинку и крутя снифтер с коньяком в руке, расслабленно развалился Юнги; а позади второго диванчика допивает свое дорогое шампанское Чимин. Заметив меня и махом осушив бокал, наполненный до этого до краев, парень, тряхнув перламутровой челкой, кривит пухлые красивые губы в какой-то странной, непонятной усмешке и елейно произносит: