Энео

Глава 6. Огненная река.

Доктор Витольд не обманул — от его лекарства Софье и правда стало легче. Следующие две ночи она спала крепко и не видела никаких снов. Но вот на третью ночь выспаться не удалось. Ни свет ни заря Софью растолкала Сана:

— Софья Сергеевна, Софья Сергеевна, проснитесь! Там Ванюша пришёл, вас спрашивает!

— Ванюша? — Софья, с трудом разлепив глаза, села на кровати. — Какой ещё Ванюша?

— Ну Иван, солдат тот высокий, белобрысый! Ему ещё вчера Варвара Петровна винтовку английскую отдала.

— Маменька? Отдала Ивану винтовку? — Софья, пытаясь прогнать остатки сна, машинально просунула руки в рукава протянутого Саной пальто. Крестовский действительно приходил вчера и о чём-то долго разговаривал с Беловой. Дочери Варвара Петровна сказала, что расспрашивала солдата о Богдане. «Надеюсь, про тигра он маменьке не рассказывал», — девушка была уверена, что образ мальчика верхом на дьявольском хищнике Крестовскому просто померещился, точно так же, как и ей — огромный золотой орёл.

Софья, зевая, вслед за Саной вышла на заднее крыльцо, выходившее в палисадник. Иван сидел на ступеньках. Увидев его, девушка ахнула. Рядовой Крестовский был грязным, растрёпанным, его изодранную гимнастёрку покрывали какие-то тёмные пятна. Но что самое странное — Иван словно в одночасье заметно исхудал, и у него появилась небольшая борода, которой ещё несколько часов назад не было.

— О боже мой! Что случилось? — Софья тут же бросилась к нему. Иван поднял голову. Его щёки были чёрными от сажи, а кончики волос слегка обгорели.

— Да самому бы знать, — устало выдохнул Крестовский. — Софья Сергеевна... меня долго не было?

— Да вроде вчера утром вас с маменькой видела...

— О-хо-хо... — солдат осел на крыльцо, почти улегшись на ступени. — Как же так? Я же с месяц по лесу болтался...

— Давайте в дом пойдём, там всё и расскажете, — Софья наклонилась к Ивану и помогла ему встать. В последнее время она уже устала чему-либо удивляться.

Спустя полчаса Крестовский сидел на кухне, сжимая дрожащими руками чашку с чаем. Сана помогла ему умыться и привести себя в порядок, а Софья принесла чистую одежду — из гардероба отца. Рубаха статного генерал-губернатора была откровенно велика поджарому Ивану и свисала, обнажая узкое острое плечо и шнурок с нательным крестиком и маленькой иконкой на шее. Софья заметила, что за образком есть ещё какой-то длинный кулон. Иван немного успокоился, сделал шумный глоток из чашки и поставил её на стол.