Энео

Глава 15. Волк, орёл и тигрица.

Что-то назойливо светило Софье в глаз, и она проснулась. Над головой её на верёвке, покачиваясь, висели звериные зубы и когти, деревянные фигурки животных и людей. У одной из них на груди было небольшое зеркальце, зайчик от которого и разбудил Софью. Девушка приподнялась на локте и огляделась. Она лежала на нарах, покрытых соломенной циновкой. Несколько таких же висело на стенах. Сквозь окно, затянутое рыбьим пузырём, пробивался свет.

— О, проснулись уже, Софья Сергеевна? Утро доброе! — полог из звериной шкуры приоткрылся, и в дом зашла Сана. Она была одета в халат с чёрными и красными узорами и расшитую шапку с двумя меховыми кисточками по бокам, а в руках держала небольшой глиняный чайник.

— Где это мы? —Софья села, свесив босые ноги. На полу рядом с её ботинками — порядком потрёпанными после недавних приключений — стояли украшенные бисером унты.

— Надевайте, надевайте! Это подарок вам, — Сана опустилась на колени перед низким столиком, стоявшим посреди комнаты, и принялась разливать содержимое чайника по глиняным чашкам. В воздухе сладко запахло травами и ягодами. — Мы у лесных людей в стойбище.

— У гольдов? — Софья опустила ноги в унты. Они оказались очень мягкими и удобными, будто специально для неё сделанными.

— А кто их знает, может и гольды. Или гиляки*. И... кто здесь ещё живёт, не запомнила пока...

— Мы другие люди, не из вашего мира, — это в дом незаметно вошла Ояра. — Мы много лет назад сюда от буссеу-пустых сбежали. Другим народом стали, хранителями стали.

— Буссеу — это черти по-ихнему, — Сана, скрестив ноги, села у столика, взяла обеими руками чашку и с наслаждением втянула носом аромат. — Извольте чайку местного попробовать, Софья Сергеевна. Страсть какой вкусный!

— Черти, значит... — задумчиво пробормотала Софья, усаживаясь рядом с девочкой. Её взгляд упал на два куска бересты, прикреплённых на стену. На одном из них — немного неумело, но вполне узнаваемо, была нарисована углём Ояра, а на другом — сама Софья.

— Брат твой рисовал. Сильно скучал, сильно тосковал!

— О боже, Богдан! — девушка вскочила, едва не опрокинув стол.

— Пойдём, отведу к нему, — Ояра взяла её за руку, и они вышли наружу.

На полянке перед домом на бревне сидел голый по пояс Иван и деловито штопал рубаху. Вокруг него вилась местная детвора, что-то щебетали по-своему, смеялись. Одна девочка незаметно подкралась к солдату сзади и надела ему на голову венок из голубых цветов. Крестовский усмехнулся и продолжил своё занятие. Софья окинула быстрым взглядом его поджарую фигуру, задержалась немного на свежем шраме на плече, который Иван получил, падая из вагона...