Сказка о бумажном тигре

Глава 15. Застывшие воды

Статуей Небожителя, которого покинули все верующие, за воротами чайной лавки стоял Фэн Чэнмэй. Солнечный свет пересекал черные бездонные глаза, будто подчёркивая тонкими белыми нитями пустой взгляд заклинателя. Возле него в позе лотоса сидел Бай Сыюй.

Яна не смогла осознать, когда руки служанок пропали с ее тела, но в какой-то момент она коленями коснулась пыльной земли, безвольно оседая. Двери лавки за ней захлопнулись почти бесшумно, только тихие смешки напоследок растворились в безмолвии коридоров.

Несколько ударов сердца мир был погружен в тишину, а потом вдруг лопнул невидимый пузырь. Гудела улица, над головами светило солнце, а столбы пыли усугубляли и так отвратительную духоту.

В тяжелой голове крутилось слишком много мыслей. Они мешались между собой, обрывались и собирались вновь в совершенно странные шаткие конструкции. Яна взлохматила и так растрёпанные волосы, усилием воли заставляя себя успокоиться и подняться.

— Фэн Чэнмэй… — тихо позвала “Цзи Фэнхань”, не осмеливаясь встряхнуть за плечи застывшего заклинателя.

Мужчина крупно вздрогнул, будто прямо перед его лицом щелкнули хлыстом. Он несколько мгновений смотрел на чайную лавку, а затем неуверенно спросил:

— Чайная лавка… чиста? Владелец двора соврал?

— Да, — подтвердила Яна, отступая на несколько шагов.

За ее спину бесшумно пристроился Бай Сыюй.

Фэн Чэнмэй задумчиво запрокинул голову. Он выглядел как человек, который что-то потерял, но не может вспомнить, что именно, а потому и не знает в каком направлении искать. Растерянность ему совершенно не шла.

— Что с твоим голосом? — наконец строго спросил Фэн Чэнмэй.

— Это не твоя забота.

Бросив холодный ответ, она двинулась в сторону постоялого двора. Напоследок обернувшись, Яна недоуменно нахмурились.

Чайная лавка, из которой они только что вышли, была заброшена.

Судя по виду — давно и прочно. С покатой крыши частично осыпалась черепица, а краска на стенах пошла трещинами. Закрытые ворота наполовину скрылись за кустами неизвестного Яне растения. Словно насмехаясь над этой мнимой неприступностью, в заборе чуть поодаль красовалась огромная, зияющая чернотой внутреннего двора, дыра.