Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы

Глава 10. О жизни и смерти

Холод пробирал меня до костей. Тяжелый, влажный, будто сугроб. Он один был со мной в кромешной тьме, такой густой, что сколько ни сиди, глаза не привыкнут. Пахло плесенью, и мне казалось, что я сама поросла ей с ног до головы, может быть, так и было. Вдали что-то тихо застучало, и я сжалась от страха. Я знала этот звук, помнила, — это когти огромного серого волкодава стучали о каменный пол. Заскрипел фонарь, керосиновый, тяжелый с мутным, треснутым стеклом — единственное, что работало в этом проклятом месте. Послышались тяжелые шаги, и я всё сильнее сжималась, пыталась слиться с ледяной стеной, хотя знала, что это меня не спасёт. Сердце стучало в ушах, подкатывало к горлу, мешая вдохнуть. Цок-цок-цок. Стучали когти. Всё громче скрипела лампа, эхо нарастало, перекрывая звук, нарастало, оглушало. Я зажала уши, зажмурилась, дрожа всем телом. Из коридора медленно выплыл дрожащий круг света, очертив узор решётки, за которой я сидела. Он ошпарил мне щёку и левый бок, и я застонала, не понимая, что хуже — жуткий, каменный холод или жгучий жар его огня. Я хотела спастись, да хотя бы заметаться по своей клетке, но не могла пошевелиться, прикованная к месту страхом. За фонарём плыла фигура, чёрная огромная, как гора, я не видела лица, но знала, кто пришёл за мной. Снова.

— Кэт. Кэтрин!

Я проснулась, вздрогнув всем телом. Распахнула глаза, пытаясь понять, где я и что со мной. Щека лежала на чьём-то плече и горела огнём вместе с ухом, левым боком я прижималась к кому-то. Правый бок кусал сквозняк. Вот откуда жар и холод. Цок-цок-цок — стучали по стеклу капли дождя, скрипело открытое где-то окно.

— Ты стонала так, как будто тебе больно. Всё хорошо?

Я вскинула голову и уставилась на Кая, на плече которого, судя по всему и заснула. Мы сидели на полу библиотеки, обложившись книгами так, будто строили оборонительные сооружения. В темноте я не могла разглядеть выражение лица Кая, но тон, которым он задал вопрос, вывел меня из себя. В нём я расслышала жалость.

— Приснилось, что ты расхаживал тут голышом. Я не смогла вынести этого жалкого зрелища, — огрызнулась я и отодвинулась, позволяя сквозняку забраться между нами. По шее и спине рассыпались зябкие мурашки. Мне тут же захотелось вернуться обратно и прижаться к тёплому боку Кая, но вместо этого я встала. Судя по гулкой тишине, Кай отвечать на мою колкость не собирался. Он тоже поднялся и стал расставлять книги обратно на полки.