Save yourself

22 глава

Ким Джису

Я на улице.
Все, что раньше было далекой картинкой, теперь стоит у меня перед глазами, и я не могу перестать бешено двигать головой из стороны в сторону, впитывая каждую деталь. Я до сих пор не могу поверить, что Луиджия действительно выпустила меня.
Она просто разрешила это.
Она назначила мне комендантский час? Да. Она ясно дала понять, что я не должна попадать ни в какие неприятности? Тоже да. Но она позволила мне выйти!
Я глубоко вдыхаю, и путаная смесь запаха свежего винограда и множества других вещей овладевает моими чувствами с такой силой, что я перестаю идти и закрываю глаза, чтобы насладиться этим. На моих губах появляется маленькая улыбка без зубов, и я слышу смех Рафаэлы.
Я поднимаю веки, желая узнать причину смеха, и понимаю, что это я. Я закатываю глаза на подругу, а она делает вид, что изо всех сил пытается сдержать смех, но спустя несколько секунд снова смеется.
- Похоже, ты никогда раньше не видела людей, - объясняет она.
- Я никогда не видела ни этих людей, ни этих вещей.
Рынок поселенцев - это бесконечное пространство деревянных и белых джутовых лотков. Он настолько не похож на все, что я когда-либо видела, что кажется сошедшим со страниц фантастической книги, действие которой происходит в абстрактный период времени, где смешались современность и прошлое.
Пол города, вымощенный булыжником и окруженный домами с разноцветными стенами и арочными дверями и окнами, заполнен людьми, покупающими и продающими все виды товаров, которые только можно себе представить. Хлеб, пирожные, сладости, джемы, одежда, ремесленные изделия, музыкальные инструменты, и я почти уверена, что мы прошли мимо ларька, где продавали коз.
Рафаэла объяснила мне, что многие люди приезжают из городов и даже соседних стран, чтобы поработать на уборке урожая в качестве опыта или просто за дополнительные деньги, но есть и много сельских работников, которые делают это ежегодно, как часть своего рабочего графика, что объясняет экзотическую смесь людей и предметов, представленных на этой ярмарке.
Я хожу между палатками, стараясь не подходить слишком близко и не прикасаться к вещам. Не хочу давать кому-то надежду, что я что-то куплю, ведь у меня в кармане нет даже монетки. Рафа уже купила пухлую буханку хлеба и заставила меня принять половину, но я не намерена больше позволять ей тратить на меня свои деньги, как бы ни была настойчива моя подруга.
Мы проходим мимо палатки, рядом с которой стоит огромное зеркало, и мое внимание привлекает отражающееся в нем изображение. Я останавливаюсь на месте, моргаю и подхожу к блестящей поверхности, когда девушка по ту сторону смотрит на меня почти с таким же любопытством, как и я на нее.
В моей комнате есть зеркала, но задолго до того, как я пересекла океан, я овладела умением игнорировать их, смотреть в них, не видя своего отражения в стекле. Однако сегодня днем, не знаю, был ли это шок, вызванный отражением, или удивление от того, что я нашла этот предмет посреди улицы, но что-то сорвало с меня вуаль, которую я годами держала в идеальном положении.
Мои волосы распущены и спадают по спине, они выросли с тех пор, как я в последний раз замечала их. Волны спускаются от уровня моих ушей до уровня чуть выше копчика в виде занавеса из темных локонов. Моя кожа стала еще светлее, чем раньше, обнажив веснушки на носу и щеках. Без постоянного пребывания на солнце в последние недели загар сошел на нет, осталась лишь бледность, с которой я появилась на свет.
Мои изгибы стали полнее, а почти скелетный вид, который я культивировала в себе годами, кажется далеким прошлым. Я всегда знала, что недостаток пищи - один из главных виновников моего почти болезненного вида, но сейчас страшно видеть это так ясно. Цвет моих щек не оставляет сомнений.
Я разглядываю платье с высокой талией, поддерживающее мою маленькую грудь так деликатно, что не найти его странным на моем теле просто невозможно. Раньше у меня не было платья. Конечно, есть униформа, которую я ношу здесь, но в повседневной жизни я не помню, когда в последний раз надевала платье. Они непрактичны для работы, если только вы не модель на подиуме, а мне нужно было всегда быть готовой к работе.
Рафаэла останавливается рядом со мной и обхватывает мою талию одной рукой, а другой целует меня в щеку. Мы практически одного роста, но она умудряется быть еще белее меня. Ее волосы доходят чуть ниже плеч и имеют темные светлые корни, а концы светлее. Наш образ бок о бок вызывает на моем лице улыбку.
- Ты прекрасна, - хвалит она, и я глупо краснею.
- Пойдем. - Я беру ее за руку и тащу за собой, чтобы продолжить наши блуждания по бесконечным коридорам палаток.
Мы шли, шли и шли, пока не устали, а потом сели на стулья и заговорили обо всем и ни о чем. Разговаривать с Рафаэлой легко. Она все сделала так, чтобы мне было комфортно, когда я знала не более полудюжины слов по-итальянски, а сейчас, когда мы уже больше месяца занимаемся и все свободное время по вечерам и воскресеньям я провожу в одиночестве, читая свои записи, а с недавних пор и словарь, чтобы пополнить словарный запас, все становится намного проще.
Я часто меняю слова местами или делаю совершенно неправильные выводы, но это ничуть не мешает нашим разговорам. Чаще всего мы просто смеемся.
С больными ногами мы комментировали окружающие нас странности и даже обсуждали одежду некоторых женщин, говоря, что мы бы затащили их в ближайший туалет, чтобы сорвать ее с их тел, потому что мы хотим эту одежду себе. Конечно же мы поели, потому что, сколько бы я ни говорила "нет", Рафаэле было все равно.
Потом мы встали и пошли дальше. Я едва успеваю осознать, что прошло уже несколько часов, как вижу, что небо окрашивается в знакомые цвета, возвещая о наступлении ночи. Здесь они красивее. Я моргаю, чувствуя, как горят глаза, но с глубоким вздохом отгоняю желание заплакать.
- Тебе нужно идти, да? - Спрашивает Рафа с пакетом попкорна в руке.
- Да, - соглашаюсь я, смотрю на часы в одной из кабинок и вижу, что сейчас чуть раньше семи. Я должна быть в доме в семь тридцать.
- Ну что, пошли?
- Тебе не обязательно идти со мной, Рафа. Я же не могу заблудиться, - шучу я, но не сильно. Я действительно не могу заблудиться. - И танцы скоро начнутся. - Я машу рукой в сторону костра, трещащего в нескольких метрах от палаток, вокруг которого уже начали собираться мужчины и женщины. Рафаэла смотрит на огонь, прикусив губу.
- Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? - Спрашивает она, разрываясь между тем, чтобы сопровождать меня или присоединиться к тому, что, по ее словам, было лучшей частью вечеринки.
- Уверена. - Я хватаю ее за руку и обнимаю. - Спасибо тебе, Рафа. За все! - Шепчу я ей на ухо.
- Не за что, - говорит она по-португальски, и я быстро отстраняюсь, ища ее глазами. Она широко улыбается и говорит: - Я тоже учусь. - Все еще на моем родном языке, и я обнимаю ее, смеясь. - Но тебе не за что быть благодарной, Джису, - снова говорит она по-итальянски и отходит назад, оставляя, между нами, достаточно места, чтобы мы могли смотреть друг другу в лицо.
- Есть, - говорю я и качаю головой вверх-вниз, соглашаясь сама с собой. - Мне есть за что быть благодарной. - Она закатывает глаза и в последний раз быстро обнимает меня.
- Не нарывайся на неприятности. - Она подмигивает мне. - Увидимся завтра.
Я поднимаю указательный и средний пальцы, скрещенные перед моим лицом, и целую их.
- Обещаю. - Теперь моя очередь подмигивать. - До завтра, - говорю я на прощание, а затем поворачиваюсь в противоположную сторону и начинаю идти к главному дому.