Сцены

Сволочь. Желания

– Сладость, я дома!

Порче заходит в прихожую и не слышит совершенно никаких звуков в доме. Словно квартира пуста. Даже успевает на секунду испугаться, подумать, что Ким ушел куда-то один. Проходит дальше в кондо, проверяет пустующую кухню, нетронутую с самого утра гостиную и медленно, боясь увидеть худшее, открывает дверь в спальню.

Кима нет.

Ни в спальне, ни в прилегающей ванной или гардеробной. Мужчина словно не вернулся домой после встречи с менеджером. И это никогда не значило ничего хорошего. Порче тяжело вздыхает, пытаясь справиться с волнением и уходит в душ. Вернувшийся Ким будет ужасно голоден. И, скорее всего, в ленты пьян.

Он не ошибается.

Сначала Порче слышит тонкий писк открытого замка, а после шумный грохот падающей сумки и осыпавшейся с тонкого плеча металлической ручки этой самой сумки. Ким сдавленно матерится себе под нос, усаживаясь на пол в попытках стянуть с ног коричневые челси.

– Помочь?

Порче опирается плечом о косяк, наблюдая за любимым, больше похожим на мокрого детеныша совы с тончащими во все стороны волосами и огромными глазами, ярко выделяющимися на лице. Ким поднимает расфокусированый взгляд и пьяно улыбается, услышав его голос.

– Порче.

Парень кивает, подходя ближе к мужчине, и помогает разобраться с обувью. Тянет на себя за талию, возвращая Кима в около-вертикальное положение и заводит в гостиную, усаживая на диван. Музыкант откидывает голову на спинку дивана и улыбается потолку.

– Порче.

Ким вытягивает руку, чтобы поймать его за ладонь и смотрит пьяно и абсолютно счастливо. Порче улыбается в ответ, садясь рядом, и целует костяшки любимых рук.

– Что, сладость?

– Меня позвали на Мэт. А еще на Кэпитал. Представляешь? – Ким поднимает голову со спинки, чтобы посмотреть на него и немного двигается, поворачиваясь к Че корпусом, – в Лондон, на Уембли. Eighty thousand people, give or take a hundredВосемьдесят тысяч человек, плюс минус сотня..

Ким утыкается носом в его плечо и смеется. Порче прижимает мужчину к себе и улыбается. Музыкант говорил о Мэт Гала и своем желании там побывать с тех самых пор, как кэмп стал заглавной темой мероприятия в девятнадцатом. Билеты стоили, как частный самолет, а попасть туда было едва ли возможно.

Порче уже хотел попросить Кхуна замолвить за них словечко.

Но не пришлось.

Его талантливый и до ревностного зубного скрежета красивый мужчина получил свое приглашение и так.

Кэпитал летний или зимний, тоже всегда был особым мероприятием в жизни любого артиста. Особенно азиатского. Их не сильно воспринимала мировая культура из-за языка и поведения.

Кимхан был другим.

И потому Порче не сомневался, что его бы рано или поздно позвали.

– Вы отмечали твой триумф? – Ким согласно мычит в его плечо.

– Порш делал коктейли, – Ким отодвигается, чтобы заглянуть ему в глаза, – даже Кинн был рад. Представляешь?

– Конечно, – Порче слегка смеется, целуя вихрастую макушку, – он тобой гордиться. Мы все тобой гордимся, сладость.

– М-гм.

Музыкант обнимает его крепче и уже через десять секунд спит без задних ног, неудобно согнувшись на диване. Порче качает головой и поднимает мужчину на руки, унося в спальню, чтобы потом убрать на кухне и присоединиться к сонному коту в их кровати.

Утром Ким узнает радостную новость заново

Порче выползает из постели, чтобы застать любимого прыгающим по их кондо, прикуривая тонкие сигареты и открывая газировку. На столе уже какие-то макеты костюмов, больше похожих на средневековые платья, в динамиках Arctic Monkeys.

Ким очень вкусно двигается под 505.

Порче прерывает его обсуждение, обнимая со спину и целуя выступающий позвонок. Шепчет на ухо:

– Так можно я тебя поздравлю?

Ким поворачивает голову, позволяя слизать химическую сладость вишни со своих губ. Порче стягивает черный пушистый кардиган – свое же подарок – с тонкого округлого плеча, прикладываясь к мягкой коде губами.

– Можно.

Порче разворачивает мужчину к себе лицом.

– Ким, я очень рад за тебя. Уверен, ты будешь сиять ярче всех, сладость.

Ким ухмыляется, вытягивая из стопки бумаг очередной набросок и затягивается, выдыхая в воздух плотный клуб дыма. В динамиках звучит Where you belong, пока Порче вылизывает тонкую сладкую шею.

Через три месяца Порче улыбается вспышкам камер, поправляя подол пиджака и прижимая Кима за талию на синей ковровой дорожке бала, ради которого пережил миллион примерок и часы обсуждений.

Ким прекрасен в Диор.

И если Порче нужно всего лишь дать парочке модных домов пинки, чтобы они разглядели алмаз в песке, или взломать чей-нибудь компьютер, чтобы убедить в таланте Кима – он это сделает.

Если музыкант хочет выступать перед восьмьюдесятью тысячами человек в жаркое британское лето, то значит он будет.

Мечты его мужчины должны исполняться.