Лежа несколько минут на груди Хардина, я обдумываю свое согласие.
– А что с утренним душем? – напоминаю я.
– Можешь сходить в тот, что дальше по коридору.
Губы Хардина двигаются вдоль моей челюсти, вверх и вниз. От нежных прикосновений у меня кружится голова; он точно знает, что делает.
– В братстве? Мало ли кто туда войдет.
– Во-первых, дверь запирается, а во-вторых, я буду тебя сопровождать, – произносит он между поцелуями.
Мне не нравится его тон, но решаю не обращать внимания.
– Отлично. Но я хочу принять душ сейчас, пока еще не очень поздно.
Он кивает, встает, натягивая джинсы. Я делаю то же самое, не надевая трусики.
– Без трусов? – ухмыляется он.
Пропускаю реплику мимо ушей и спрашиваю:
– У тебя есть шампунь? У меня даже расчески с собой нет. – Беспокоюсь из-за отсутствия всех самых необходимых вещей. – А ватные палочки? Зубная нить? – перечисляю я.
– Расслабься, тут есть и палочки, и нить. Есть, наверное, даже запасная зубная щетка, и точно есть расческа или даже две. Найдутся и трусы любых размеров, если хочешь.
– Трусы? – переспрашиваю я, прежде чем понимаю, что он имеет в виду оставленные другими девушками. – Проехали, – добавляю я быстро, и он смеется.
Надеюсь, Хардин не собирает странную коллекцию трусиков всех девчонок, с которыми переспал.
Он ведет меня в душ. Я чувствую себя вполне раскованно; я же бывала здесь уже несколько раз.
Хардин пускает воду и стягивает с себя футболку.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь принять душ.
– А я думала, пойду первая.
– Примем душ вместе, – небрежно говорит он.
– Э нет! Я не буду, – смеюсь я.
Я не могу принять душ вместе с ним.
– Почему? Я уже видел тебя, а ты меня. В чем дело-то? – морщится он.
– Не знаю… просто не хочу.
Да, он уже видел меня голой, но душ – это очень интимный процесс. Гораздо более интимный даже, чем то, чем мы только что занимались.
