Хардин подписывается в конце длиннющего договора и передает бумаги мне. Хватаю ручку и ставлю подпись как можно скорее, чтобы не успеть задуматься. Я готова к этому, мы оба готовы. Да, мы молоды, мы мало знаем друг друга, но я знаю, что люблю его больше, чем кого бы то ни было, и он любит меня. Надо просто верить друг другу, а все остальное утрясется само.
– Хорошо. Вот ваши ключи.
Роберт (я знаю, как его зовут, из договора) вручает нам с Хардином набор ключей, прощается и уходит.
– Ну что, добро пожаловать домой? – говорит Хардин, когда мы остаемся одни.
Я смеюсь и делаю шаг к нему, чтобы он мог обнять меня.
– Не могу поверить, что мы будем теперь тут жить. Это все еще кажется нереальным.
Я оглядываю гостиную.
– Если бы два месяца назад кто-то мне сказал, что я буду с тобой жить, я бы рассмеялся ему в лицо или врезал бы… или и то, и другое.
Хардин улыбается и берет меня ладонями за лицо.
– Ну, ты не рад? – дразню я его и кладу руки ему на плечи. – Какое счастье иметь собственный угол. Ни коек, ни соседей, ни общих душевых!
– И собственная кровать, – добавляет он, указывая взглядом. – Нужно будет купить кое-что из вещей, посуду и все такое.
Я касаюсь его лба ладонью.
– Ты здоров? Ты сегодня очень деятельный.
Он отводит мою руку в сторону и целует.
– Просто я хочу, чтобы тебе все нравилось. Чтобы ты чувствовала себя как дома… со мной.
– А как ты? Ты чувствуешь себя тут дома? – спрашиваю я.
– Удивительно, но да, – кивает Хардин и оглядывается.
– Нужно забрать мои вещи. Их не очень много, книги и одежда.
Он машет рукой в воздухе, словно фокусник:
– Опля! Готово.
– Что?
– Я привез твои вещи, они в твоей тачке, – поясняет он.
– Ты был уверен, что я подпишу? А вдруг бы мне не понравилось? – улыбаюсь я.
Обидно, что я не смогла попрощаться с соседкой и комнатой, которую я называла домом три месяца, но в ближайшее время мы со Стеф увидимся.
